Не сказки. Юрий Кузнецов

тем и лечиться надо! – приговаривал он.

      Проводив нас до остановки, батя поставил трактор поперёк дороги.

      – Не раз бывало, что он мимо с песнями проезжал, только его и видели! – пояснил он. – Вот я и приспособился этаким макаром голосовать…

      Несмотря на матерки водителя, нам удалось приотворить заднюю дверь автобуса, переполненного пассажирами, как килькой в собственном соку, и мы принялись с разбега вбивать друг друга в салон. Это был единственный случай, когда я ехал, зависнув над полом автобуса.

      Взглянув на уснувшего Петровича, я решил перевести резонансную кривую из декартовых координат в полярные. Меня давным-давно распирало любопытство, что из этого выйдет!

      – Получилось! – раздался ликующий вопль индейца, добывшего свой первый скальп.

      Петрович подскочил в испуге, едва успев подхватить драгоценный «Океан».

      – Ты что, так и заикой можно сделать! – справедливо возмутился он.

      В качестве слабенького оправдания я показал чертёж.

      – Ну, ты даёшь! – восхитился Петрович. – Смотри-ка, на бутылку похоже! – Кстати, – оживился он. – Пора взглянуть, как бражка поживает…

      Он подошёл к окну, где возле радиатора отопления под байковым одеялом нежилась в эмалированном ведре брага.

      Ведро осталось с Нового года, мы в нём салат «Оливье» делали! Правда, верхний слой салата пришлось выкинуть, туда стёкла от плафона попали, когда в него пробка от шампанского угодила. А брагу мы сотворили из кубинского сахара-сырца, прихваченного после разгрузки вагонов, но так и завалявшегося под кроватью. Коричневый, оставляющий в стаканах с чаем маслянистые разводы, он только отбивал аппетит. А вот для бражки оказался в самый раз!

      Василий посмаковал глоток-другой и объявил:

      – Готова! Пора перегонять!

      Ему можно было верить, он же родом из глубинки, где кроме браги да самогона отродясь ничего не пили. Не тратить же деньги на покупное!

      – А где самогонный аппарат возьмём? – поинтересовался я.

      Петрович посмотрел на меня, будто я свалился с Луны: – Сделаем! Будет называться СС-1 – Студенческий самогонный первой модели!

      – Любишь же ты сокращать! – буркнул я. – Смотри, опять, как в прошлый раз будет…

      Тогда Петрович отличился на лекции по электронным приборам, поставив в тупик преподавателя вопросом, что за прибор ЛК 2Л, и с ехидной улыбочкой объяснив: – Лампа керосиновая двухлинейная!

      На следующей лекции препод все два часа посвятил керосиновым лампам, добавив в конце:

      – А вот тему по лучевому тетроду придётся изучить самостоятельно. Но на зачёте непременно проверю! 6П1П – это вам не ЛК2Л, а четырёхэлектродная экранированная лампа, в которой для подавления динатронного эффекта создаётся пространственный заряд высокой плотности. Благодаря особой конструкции сеток и специальных электродов ток электронов фокусируется в узкие пучки или лучи…

      Немудрено, что зачёт с первого раза из двадцати одного студента сдало