За каждый метр. «Лейтенантская проза» СВО. Андрей Лисьев

тусклее. Искрами демаскируют себя печные трубы.

      – Снег бы выпал, – сокрушается комдив.

      Всем понятно, что абсолютно скрыть землянки не получится.

      Патрон соскальзывает со стола и исчезает под досками, уложенными на пол.

      – Начальник автослужбы здесь?

      – Так точно! Сейчас вызовем! – отвечает Дрозд.

      Начальник штаба наклоняется, одним мощным движением отрывает доску от пола, находит патрон и возвращает комдиву.

      – А что, так можно было? – в шутку удивляется комдив.

      Дрозд прилаживает доску на место и одним ударом каблука берца загоняет гвоздь.

      Начальник автослужбы Сапсан заходит в землянку.

      – КамАЗы убрать! Чтобы меньше чем на триста метров к штабу не приближались. Гляди, как ты им лес раскатал!

      В самом деле, изображение штаба сверху опутано паутиной автомобильных следов. Оказывается, они теплее грунта вокруг, и тепловизор их отлично видит.

      – Землянки землянками, мало ли кто в них спит? А штаб бесконечное движение машин демаскирует!

      Запись прекращается.

      – У нас тут это… Писатель… – Дрозд указывает взглядом на Прозу.

      – А я думаю, что за хрен? Все потолки макушкой протер?

      Они знакомятся, но беседа не длится дольше пяти минут, комдиву не до книжек. Он встает и в сопровождении старших офицеров штаба уходит. Машины ждут у палатки-столовой.

      Через дорогу повара копают себе землянку и внимания на начальство не обращают. Мало ли кого носит в темноте?

      Комдив светит на них фонариком, качает головой и поворачивается к Синице:

      – Ай-яй-яй. Значит, себе любимым землянки выкопали, а поварам – в последнюю очередь? Один копает, второй готовит?

      Синица смущенно молчит.

      – Покуда у вас повара в говне, жрать будете говно! Помогите им!

      – Есть!

      Синица подзывает командира комендантского взвода и, пока комдив не уехал, приказывает выделить людей в помощь поварам.

17.30

      – За пару дней срубим часовню. – Из-за спины Прозы появляется отец Пересвет.

      Они уходят в черноту ночного леса и останавливаются на пороге будущей часовни. Место для фундамента уже расчистили, оно темнеет черным квадратом среди хвои.

      – Ездил ребят сегодня исповедовать, – говорит отец Пересвет, – правильные ребята, причащаются, завтра в бой.

      А Аляска не хочет, чтобы я маячил на ППУ, с досадой думает Проза.

      – Где грань между ненавистью к врагу и всепрощением? – спрашивает он.

      Отец Пересвет некоторое время думает, прежде чем ответить:

      – Как сказал митрополит Филарет: «Прощай врагов своих. Бей врагов Отечества. Гнушайся врагов Божиих».

      – Слишком сложно.

      – Ладно, – соглашается отец Пересвет, – зайдем с другой стороны. Ненависть ослепляет, лишает человека равновесия и самообладания, это – то, что нужно врагу. Тот, кто начинает убивать из ненависти, вернется домой больным.

      – Посттравматический