Дорога к Вождю. Алексей Махров

прохрипел Батоныч.

      Бежать? Я огляделся. Самолет благополучно оторвался от земли и набирал высоту. Успели, стало быть, прикрыли взлет. А теперь какой смысл мне бежать? Документы передал, «граник» с «калашником» сунул… Программа выполнена… не судьба, видимо, мне до САМОГО добраться, все время что-то мешает. Да и друга бросать не хотелось.

      За валом продолжало грохотать – немцы, обозленные потерей трех танков, лупили по капониру из всех наличных стволов. Добавить им веселухи, отстреляв оставшиеся «морковки»? Батоныч обронил пару минут назад, что шесть гранат «ПГ-7В» прихватил. Я бросил задумчивый взгляд на открытую заднюю дверь «Гелендвагена». Там, кроме боеприпасов, и ПКМ должен остаться. Минуты две я, при должном везении, продержусь.

      Я дернулся было, чтобы встать, но тут Батоныч с силой сжал мое запястье.

      – Виталя, а ведь я тебе до конца не верил! До самого боя на дороге! Всё какой-то подвох подозревал! – с натугой, сглатывая идущую горлом кровь, проговорил Володя. – Прости меня!

      – Да чего там, дружище! Я бы и сам не поверил… Конечно прощаю! – успокоил я умирающего.

      – А у тебя, наверное, позывной на той вашей войне был Дубина? – Бледные губы Владимира Петровича изогнулись в подобии улыбки.

      – Не угадал, Батоныч! – усмехнулся я. – Позывной был Дубинка. На Первую Чеченскую я сразу из училища попал, совсем пацан, худой был, как глист… На дубину совсем не похож, а вот на дубинку…

      Но Батоныч меня уже не слышал: вытянувшись, он испустил последний вздох. Я закрыл ему глаза и встал. Это есть наш последний и решительный бой? Значит, надо сделать так, чтобы за его результат не было стыдно. Предыдущие «провалы» довольно скромно увеличили счет матча «Виталий Дубинин против фашистов», но тогда у меня почти оружия не было. А сейчас есть…

      Не обращая внимания на канонаду и летящие сплошным дождем комья земли от близких, за невысокой насыпью, разрывов, я подошел к джипу и принялся неторопливо готовиться к бою: прикрутил на три оставшихся «морковки» пороховые ускорители, проверил ленту в пулемете. Прихватив с собой укладку с гранатами, запасной короб с патронами и «ПКМ», поднялся на вал. Фрицы как раз перестали лупить, не видя цели. За густыми клубами пыли и дыма с трудом, но можно было разглядеть вражеские танки. Они подобрались уже метров на двести. И за ними отчетливо различались пехотные цепи. Ну надо же, как нас фашисты зауважали! Чуть ли не целой ротой при поддержке бронетехники атакуют пустой капонир с двумя защитниками.

      «АКМ» и «РПГ-7» так и валялись на месте нашей последней «лёжки». Вот только автомат изрядно покорежило осколками, но гранатомет казался целым. Подняв «граник», я проверил, не забит ли ствол и не поврежден ли оптический прицел. Всё оказалось в норме. Быстро вставив гранату, я, даже не пригибаясь, вскинул оружие на плечо и выстрелил, едва в окуляре мелькнул белый крест на серой броне.

      Подобравшаяся