Эндимион. Дэн Симмонс

процедура воскрешения вполне могла бы стать популярным развлечением.

      Тем временем месса приближалась к завершению. Вновь зазвучали фанфары, вступил хор. Осознав, что вскоре вкусит тело Господне и причастится Его крови, пресуществленных самим первосвященником, капитан Федерико де Сойя, на которого обрушился очередной приступ головокружения, зарыдал как ребенок.

      После мессы капитан де Сойя вместе со спутниками отправился в сад. Небо над куполом собора приобрело золотистый оттенок.

      – Федерико, – проговорил отец Баджо, – вам предстоит очень важная встреча. Достаточно ли прояснилось ваше сознание?

      – Вполне, – ответил де Сойя.

      Монсеньор Лукас Одди, за спиной которого маячила капитан Ву, положил руку на плечо офицеру.

      – Федерико, сын мой, вы уверены? Мы можем подождать до завтра.

      Де Сойя покачал головой. У него в голове роились воспоминания о прослушанной мессе, во рту еще ощущался привкус святых даров, он слышал голос Христа, однако все это не мешало ему думать.

      – Я готов, – произнес он.

      – Отлично. – Монсеньор Одди кивнул Баджо. – Можете идти, святой отец. Вы нам больше не нужны.

      Баджо поклонился и двинулся прочь. Де Сойя, на которого словно снизошло озарение, понял, что никогда больше не увидит священника; сердце затопила волна любви, на глаза вновь навернулись слезы. Хорошо, что темно и никто этого не видит. Интересно, с кем он встретится и где? В легендарных апартаментах Борджа? Или в Сикстинской капелле? А может, в комнате для гостей, в башне, которая называлась когда-то башней Борджа?

      Монсеньор Лукас Одди остановился и указал на каменную скамью, на которой сидел какой-то человек; присмотревшись, де Сойя узнал кардинала Лурдзамийского и понял, что встреча, к которой его готовили, состоялась. Офицер опустился на колени перед кардиналом и прильнул губами к перстню на протянутой руке.

      – Встаньте, – произнес кардинал, дородный мужчина с резкими чертами лица; его низкий голос показался де Сойе гласом Господним. – Присаживайтесь.

      Капитан уселся на скамью, остальные продолжали стоять. По левую руку от кардинала, спрятавшись в тень, сидел еще один человек в офицерской форме, на которой не было видно знаков различия. Чуть поодаль находились и другие люди.

      – Отец де Сойя, – начал Симон Августино, кардинал Лурдзамийский, – позвольте представить вам адмирала Уильяма Ли Марусина. – Он кивнул на человека слева от себя.

      Капитан мгновенно вскочил, встал по стойке «смирно» и отдал честь.

      – Виноват, сэр, – выдавил он. – Я должен был вас узнать.

      – Вольно, – разрешил Марусин. – Садитесь, капитан.

      Де Сойя подчинился; теперь он вел себя осторожнее, смутно начиная сознавать, в чьей компании оказался.

      – Мы довольны вами, капитан, – сказал Марусин.

      – Благодарю вас, сэр, – пробормотал де Сойя, украдкой оглядываясь по сторонам.

      – И