Дороже всего на свете. Слава Доронина

контролировать эмоции, чтобы не выплеснуть на него накопившуюся злость.

      Он, кажется, не замечает моего волнения и спокойно садится напротив.

      – Как это произошло? – кивает на руку с катетером. – На прогулке?

      – В доме, – отвечаю я, едва сдерживая раздражение, и слова звучат резче, чем хотелось бы.

      – В доме? Где именно? Расскажи подробнее, – медленно повторяет Леон.

      – Мы вернулись из сада. Мия спала, я решила перекусить. Разбирала на кухне продукты, мыла виноград, и в пакете с ягодами оказалась оса…

      – Ты понимаешь, что, если бы я не приехал, все могло закончиться очень плохо? – Он смотрит так, будто я причина всех его бед.

      – Ты меня сейчас в чем-то обвиняешь? Я успела позвонить Тамаре. Думаю, она бы на месте разобралась. К тому же это твоя оплошность – оставить нас одних. – Пытаюсь сохранять тон ровным, но это очень сложно.

      – Не одних. Яир живет по соседству. Надо было звонить ему.

      – Прости, я не сообразила, – говорю с обидой. – Хорошо, что Тамаре удалось дозвониться.

      – Я не стремлюсь тебя обвинить. Могло случиться непоправимое, а мне хватило потрясений. Найти тебя мертвой – это было бы слишком.

      – Умирать в мои планы не входит. Я об этом говорила на острове.

      – Это обнадеживает. – Дамианис откидывается на спинку стула.

      Раздражение ослабевает, когда вижу, что он измотан: темные круги под глазами, бледное лицо. Неужели так переживал?

      – Если правильно понимаю, требовалось мое согласие на брак?

      Леон открывает глаза, вглядывается в меня.

      – Я устал. Если хочешь высказать претензии по этому поводу, то давай отложим.

      – На сколько?

      – Дня на четыре.

      – А если хочется обсудить это сейчас? У меня накипело, разве не видишь?

      Леон улыбается. Впервые так искренне и тепло с момента нашей встречи в Израиле.

      – Поедем в Эйн-Бокек? У друга там вилла, он сейчас на ней не живет. Возьмем Тамару. Четыре дня тишины. Что скажешь?

      – Просто взять и уехать? Будто ничего серьезного между нами не произошло?

      – Просто… – хмыкает он. – Ни черта это не просто. Но хотя бы несколько дней передышки.

      Цепляюсь взглядом за голубые занавески на окнах, пытаясь собраться с мыслями.

      – Что с Ванессой и моим отцом? Почему я вдруг стала мамой Мии и твоей женой? – спрашиваю прямо.

      – Условия сделки изменились. Теперь я занимаю кресло Маршалла. Выбор был непростым. Меня устроил вариант, где ты – моя женщина, а не просто вещь.

      – А Ванесса?

      Леон смотрит на меня долго и внимательно.

      – Я уже говорил, что мы не будем обсуждать мои отношения с Ванессой.

      – Не будем? Так просто забрать у одной женщины дочь и отдать ее другой – это нормально?

      – Александра. – Его голос звучит угрожающе.

      – Я нуждаюсь в объяснениях. Не понимаю, как ты можешь так легко манипулировать судьбами людей…

      – Хватит. – Леон начинает злиться. – Ты мать Мии.