Непорочная. Слава Доронина

Надеюсь, его много раз бросали. Хотя, видя его смазливое лицо, самоуверенность и возможности, понимаю, что чаще случалось обратное.

      Почему, спрашивается, такая несправедливость и должны страдать исключительно женщины? Интересно, он вообще хоть кого-нибудь любил? Очень в этом сомневаюсь.

      Закончив с ужином, Дамианис сдвигает тарелки, ставит пакет на стол и достает из него бинт и антисептик. Стягивает майку, оголяя подтянутый, рельефный живот. От внимания не ускользает, что Леон в отличной форме, я бы даже сказала, в превосходной.

      – Что произошло на парковке? Почему в тебя стреляли?

      Ответа нет. Это не задевает, но заставляет вспомнить о суровых реалиях.

      Случись наша встреча при других обстоятельствах и прояви этот мужчина чуть больше внимания, возможно, я бы согласилась сходить с ним на свидание. Внешне Леон – мой типаж. Но не внутренне. А еще он каким-то образом связан с криминалом. В него стреляли, пусть и резиновыми пулями, – вот явное тому доказательство.

      – Обработай руки антисептиком, – раздается приказ.

      – Ты чем-то болен? Зачем столько анализов, особенно по венерической части? Это заразно?

      Леон прожигает недобрым взглядом.

      – Я не связываюсь с уличными девками. Которой ты и являешься. Понравиться – еще не равно стать моей любовницей, тем более на постоянной основе, – припечатывает он словами.

      Чувствую себя так, словно по щекам отхлестал. Да что за человек такой? Без унижений и шпилек никак? Сам же купил, так теперь каждый раз напоминать почему? Ну оступилась я – с кем не бывает?

      Выливаю на руки антисептик, растираю его в ладонях и подхожу к Леону. Я еще ни разу ничем подобным не занималась, поэтому не уверена, что смогу перевязать хорошо. Одно дело – пальцами по клавиатуре стучать, другое – «работать» с живым человеком. Лучше бы Дамианис в медучреждение обратился, потому что единственное, чего мне хочется в это мгновение, – это причинять ему боль.

      Несмотря на бурю эмоций, и отнюдь не радужного характера, стараюсь делать все аккуратно. Обрабатываю рану, перевязываю грудную клетку. Я так волнуюсь, что не чувствую собственных пальцев. Лишь когда благополучно справляюсь с поручением, облегченно выдыхаю и поднимаю голову. Встречаюсь с глазами Дамианиса, отчего тут же смущаюсь.

      Леон смотрит так, что кожа в тех местах, где он недавно касался меня пальцами и через халат лапал своими ручищами, опять начинает гореть.

      Надо бы вернуть здравый смысл на место. Это в книжках крутые мужики, все из себя брутальные мачо, влюбляются в девушку, когда спасают ее из передряги, и бросают к ногам целый мир. В жизни иначе. Просто так Дамианис никого спасать не будет. В его вселенной есть место только для личной выгоды. Да и на «волшебника» он мало похож.

      – Судя по взгляду, ты мечтаешь, чтобы я побыстрее отбросил концы. Но лучше молиться об обратном, а то с долгами часто, как и с наследством. Все переходит тому, кто указан в завещании.

      – А оно у тебя имеется?

      – Попрошу официанта впредь не приносить колющие предметы в номер. – Леон косится на