Месть легких денег. Наталия Антонова

только скажи, с чем будет салат?!

      – Салат итальянский с филе индейки. Но вообще-то мы хотели оставить его на утро.

      – На утро так на утро, – уныло согласился Наполеонов и проговорил, переводя умоляющий взгляд с Мирославы на Мориса: – Но можно я хотя бы одну ложечку съем, только чтобы попробовать?

      Детективы расхохотались. И Наполеонов решил, что, судя по их доброму смеху, ему не будет отказано в его, как он считал, наискромнейшей просьбе.

      Всю утку Наполеонову, конечно же, осилить не удалось. Да и место для салата в животе надо было оставить.

      Большой пушистый кот Дон сидел на подоконнике, умываясь после ужина, состоящего из порции отварной индейки, время от времени поглядывал на Наполеонова то ли с удивлением, то ли с жалостью.

      А Шура тем временем перешёл к пирогу. Первый кусок он съел молча, после второго решил похвалить Мориса:

      – Пирог у тебя сегодня удался как никогда.

      – Вообще-то, Морису всегда всё удаётся, – заметила Мирослава.

      – Ну да, ну да, – согласился Шура.

      По опыту он знал, что спорить с подругой детства себе дороже. К тому же на этот раз она была права, вне всяких сомнений. Морис был отменным кулинаром. Да и всё другое спорилось у него в руках. И голова была что надо.

      «Повезло Славке», – привычно подумал он и решил блеснуть своей эрудицией.

      – У меня был один приятель, – начал он издалека, – родом с Витебщины.

      – Из Белоруссии? – уточнил Морис.

      – Точно! Вот такой парень, – Наполеонов поднял большой палец, – и башковитый, и добрый. Так вот, он мне рассказывал, что у них нельзя срубать грушу, потому как местные жители уверены: под грушей отдыхает Богоматерь, когда спускается с небес на землю.

      – Всё может быть, – согласился Морис.

      А Мирослава добавила:

      – Сербы вообще говорят: «Грушенька – моя церковка».

      – Хорошее дерево, – кивнул Наполеонов.

      – А по мне, так все деревья хорошие, – проговорила Волгина, – не то что люди…

      – Тут не поспоришь.

      – Шура, – спросила Мирослава, – а ты что, все текущие дела закрыл?

      – С чего ты взяла?

      – Приехал ты сегодня рано.

      – Я действительно практически все текущие дела отправил в суд. Но сейчас тоже расследую убийство.

      – Кого же убили?

      – Не поверишь, процентщицу!

      – Почему же не поверю. Ростовщичество – опасное занятие, – проговорила Мирослава.

      – Угу, только все банки этим занимаются, – хмыкнул Наполеонов.

      – Им государство делать это не запрещает.

      – Точно! Так и выдавали бы свои кредиты тем, кто к ним обращается! Так нет же, названивают без конца честным людям! От работы отрывают! На нервы действуют! У президента и то нервы сдали, и он велел им прекратить сосать кровь хотя бы из пенсионеров до гробовой доски.