Замок ведьм. Александр Беляев

находилась широкая застекленная веранда, выходившая в садик с чахлыми деревцами и двумя клумбами.

      Веранда была своего рода клубом для жильцов миссис Адамс. Здесь стояли столики, плетеная мебель, искусственные пальмы в углах, горшки с цветами на подоконниках и клетка с зеленым попугаем, любимцем хозяйки. Вечерами здесь играли в шахматы и домино, болтали, танцевали под граммофон, читали газеты, иногда пили чай и закусывали.

      До сих пор Спольдинг не посещал этого клуба, где собирались мелкие служащие, кустари, продавцы вразнос, неудачливые комиссионеры и агенты по сбыту патентованных средств, начинающие писатели, студенты, – дом был большой, жильцы часто менялись. Теперь Спольдинг зачастил в клуб и здесь встретился с мисс Бульвер.

      Прежде чем познакомиться, он несколько дней изучал ее. Аттестация, данная миссис Адамс, совершенно не подходила к этой девушке. Она совсем не походила на оригиналку, а тем более на «тронутого» изобретателя. Простая, спокойная. Черты лица правильные, приятные.

      – Вы называете себя Королевой слез? – спросил однажды Спольдинг.

      Бульвер улыбнулась.

      – Я хочу стать ею. И не только Королевой слез, но и Королевой радости, Королевой человеческого настроения, если хотите.

      – Заставлять людей плакать или смеяться? Разве это возможно?

      – А разве это и сейчас не существует? – ответила Бульвер вопросом на вопрос. – Разве вы не встречали впечатлительных, простых людей, которые не могут удержаться от слез, когда слышат звуки похоронного марша, исполняемого духовым оркестром? И разве у этих людей не начинают ноги сами приплясывать при звуках плясовой песни? Когда мы до конца проникнем в тайну веселого и грустного, у нас заплачут и засмеются не только самые чувствительные и впечатлительные люди. Мы заставим плясать под нашу дудку само горе, а радость – проливать горючие слезы.

      Спольдинг улыбнулся.

      – Да, это зрелище, достойное богов, – сказал он. – И вы полагаете, что из этого можно извлекать доллары?

      – Мой патрон, мистер Гоуд, полагает, что да. Иначе он не субсидировал бы, хотя и в очень скромных размерах, моих опытов.

      – Мистер Гоуд? Чем же он занимается?

      – Механическим производством веселья и грусти. Он фабрикант граммофонных пластинок.

      И девушка рассказала Спольдингу историю своих деловых отношений с мистером Гоудом.

      Лючия Бульвер окончила консерваторию по классу композиции. Уже на последних курсах консерватории она занялась теоретической работой, которая ее чрезвычайно увлекла. Она хотела постичь в музыке тайну прекрасного. Почему одна последовательность звуков оставляет нас равнодушными, другая раздражает, третья пленяет? На эти вопросы не было ответа ни в теории гармонии и контрапункта, ни в сочинениях по эстетике и психологии. Тогда Бульвер взялась за теоретические работы по акустике и физиологии.

      – И какую же практическую цель вы преследовали? – спросил Спольдинг.

      – В начале этой работы я не думала ни о какой практической цели. Открыть тайну прекрасного!