Правда зеркала. Майкл Р. Флетчер

наблюдал за происходящим со своего места в ручном зеркале. Новый Кёниг выглядел измученным и усталым, однако Отражение оставалось таким, каким Морген помнил Кёнига – осанка гордая, взгляд острый.

      Подойдя к большому окну в южной стене, Морген распахнул ставни, позволив осеннему солнцу наполнить комнату. За прошедшие десять лет Морген сломал волю нового Кёнига, и мужчина перестал следить за собой. Воздух в комнате был спертым, воняло прокисшим потом. Юный бог посмотрел на юг, на реку Флусранд, по которой проходила граница между Готлосом и Зельбстхасом. Король Готлоса Диб Шмуцих отверг попытки Моргена начать переговоры. Дипломатов он убил, а их головы, все еще несвязно лопочущие что-то, отправил обратно Геборене.

      «Сильная задумка и удачное воплощение».

      Морген задавался вопросом, как тому удалось это провернуть. Без сомнения, при дворе короля находился сильный гайстескранкен, какой-нибудь ванист. Король Шмуцих, тиран и гефаргайст, ясно дал понять: никаких последователей Геборене в Готлосе не будет. И за это он должен умереть.

      Готлос был маленьким, погрязшим в нищете и раздорах городишкой, неспособным выставить серьезную армию, но это не являлось серьезной помехой для планов Моргена. Готлос в любом случае был идеальным кандидатом, чтобы первым пасть в Священной войне. Уничтожить его будет раз плюнуть. Войска пройдут крещение кровью, победа наполнит их гордостью. Люди утвердятся в мысли, что они непобедимы и что бог на их стороне.

      Слишком долго он лишь играл в войну. Передвигал солдатиков по доске, пока не начал просто чувствовать, какие команды в данном случае будут верными. Изучил пределы возможностей тех, кого смог собрать под своими знаменами – безумных, невменяемых мужчин и женщин, которые страстно хотели исказить реальность так, чтобы их безумие воплотилось в ней. Гайстескранкены такого масштаба, как Гехирн, его любимая хассебранд, были редкостью. Она сжигала армии дотла, а большинство из гайстескранкен добивались гораздо более скромных результатов, и то не всегда. Изменить реальность в очень ограниченном районе, затронув при этом лишь горстку людей, – вот был их предел. Те немногие, кто мог манипулировать реальностью в больших масштабах, неизменно оказывались слишком нестабильны для того, чтобы на них всерьез можно было рассчитывать. Он хотел, чтобы Гехирн была здесь. Хассебранд мигом бы разобралась со всеми его врагами. К несчастью, он отправил ее в Гельдангелегенхайтен вместе с Элевой, подругой Гехирн, второстепенным хассебрандом. Они должны были проконтролировать завершение строительства и освящение нового храма Моргена, возводившегося там.

      Множество ночей Морген провел, воображая битвы, мечтая о своей славной священной войне. Теперь он был готов. Ему опять вспомнилось, как он двигал своих деревянных солдатиков по столешнице, играя в войну.

      Время игр прошло.

      – Кёниг, – сказал Морген.

      Распростертый на полу в том месте, где его придавила воля его бога, теократ всхлипнул.

      – Ты начал