Чистая кровь. Артуро Перес-Реверте

которые вам скоро станут понятны, мне придется идти до конца.

      Мы миновали еще одну кучку подозрительных усачей, прогуливавшихся перед решетчатой оградой церкви. Площадь и примыкавшую к ней улицу Монтера личности такого рода облюбовали себе издавна, драки и поножовщина случались здесь постоянно – калитку в воротах потому и заперли, чтобы после смертоубийства злоумышленники, использовав древнее право убежища, не попытались, говоря их языком, «юркнуть в норку», то есть избегнуть правосудия.

      – Это опасно?

      – Очень.

      – Стало быть, придется подраться.

      – Боюсь, это грозит кое-чем похуже удара шпагой.

      Капитан продолжал молча идти вперед, разглядывая шпиль, венчавший крышу монастыря, который возвышался над узкими домиками на дальнем конце площади, куда выходила улица Святого Иеронима. Что за город такой: шаг шагнешь – на церковь наткнешься!

      – А почему я-то?

      Дон Франсиско снова хмыкнул:

      – Хорош вопросец, черт побери! Потому что вы – мой друг. И еще потому, что вы – из тех, кто всегда оказывается не в голосе, если петь надо под аккомпанемент струнного трио – палача, писца и дознавателя.

      Капитан в задумчивости водил двумя пальцами над воротником своей пелерины.

      – И что же – прилично заплатят?

      – Будьте покойны.

      – Да уж не вы ли?

      – Да уж без меня не обойдется. Возможно ли светить, не сгорая?

      Алатристе продолжал ощупывать свое горло.

      – Всякий раз, как наклевывается выгодное дело, мне чудом удается отвертеться от петли.

      – Дай бог, чтоб и теперь удалось…

      – Разрази меня гром, ваши слова не больно-то окрыляют!

      – Зачем же мне лукавить с вами?

      Капитан поглядел на Кеведо очень мрачно:

      – Вас-то как угораздило снова вляпаться, дон Франсиско?.. Только-только вернули себе расположение короля… Ведь так долго были в опале из-за герцога Осуны…

      – Ах, друг мой, в этом и состоит quid[5], – печально ответствовал поэт. – Будь проклята благодать, которой поперхиваешься… Но так уж вышло… На кону – моя честь.

      – Судя по вашим словам, и голова тоже.

      Кеведо насмешливо воззрился на капитана:

      – И голова тоже. Причем не только моя, но и ваша. Если, конечно, решитесь сопутствовать мне.

      Последняя фраза тоже была данью приличиям, и оба собеседника это понимали. И тем не менее капитан с задумчивой улыбкой поглядел по сторонам, обогнул кучу отбросов, наваленных прямо на мостовой, рассеянно кивнул подмигнувшей ему девице, чьи телеса, казалось, вот-вот перельются через щедрый вырез платья, и наконец пожал плечами:

      – А зачем мне это надо?.. Полк, в котором я прежде служил, вскоре отправится во Фландрию, в действующую армию, и я всерьез подумываю, не пора ли сменить климат.

      – Зачем вам это надо? – переспросил Кеведо,

5

Здесь: суть дела (лат.).