Отец моей подруги. Арина Вильде

зрения появляется мужская рука. Он останавливает лифт, и я пугаюсь. Что он задумал?

      Максим берет меня за плечи и резко разворачивает к себе.

      Смотрит мне в глаза.

      Зол.

      – Послушай меня, я сам воспитал дочь, поэтому вот эти истерики на меня вообще не действуют, я их тысячи за эти годы повидал. Я помогаю тебе сейчас лишь потому, что причиной того, что тебя из общаги поперли, стал я. Я ведь правильно понимаю, видео со мной разлетелось по универу?

      Он ждет ответа, я ни слова не произношу. Даже не киваю.

      – Поэтому, Мария, перестань строить из себя обиженку и воспользуйся моей добротой. Но о дружбе с моей дочерью забудь.

      – И как я, по-вашему, должна это сделать? Из университета отчислиться? Не дождетесь! Я туда с таким трудом поступила, – выплевываю ему в лицо.

      Он делает глубокий вдох. Ощущение, словно едва контролирует себя и находится на грани срыва.

      – Просто игнорируй ее, поняла?

      Я киваю. Просто для того, чтобы он от меня отстал. И чтобы выбраться из этого тесного и душного лифта, в котором мы с ним находимся слишком близко друг к другу.

      Мой взгляд падает на его губы, и я сразу же вспоминаю, как поцеловала его. Сама. Какой позор! Конечно, он не хочет, чтобы я с его дочкой дружила. Ведь когда мы впервые увиделись, я была пьяна и бросилась с поцелуями на незнакомого взрослого мужика.

      Максим жмет на четырнадцатый этаж, и лифт снова начинает двигаться.

      Мы подходим к двери квартиры, Максим открывает её и пропускает меня внутрь.

      – Можешь остаться здесь, пока не решишь свои проблемы с жильем. Если возникнут вопросы, спустись вниз к администратору, она все подскажет. За коммуналку платить не нужно, этим занимается моя помощница, – говорит он, протягивая мне ключи.

      Я взглянула на него, пытаясь прочитать что-то в его выражении лица, но тщетно. Он казался статуей, лишённой каких-либо эмоций.

      – Спасибо за помощь, – прошептала я, чувствуя себя неловко и одновременно благодарно за предоставленное убежище. – И все же я хотела объясниться, – набираюсь смелости, потому что мне невыносимо, что отец моей подруги считает меня чуть ли не шлюхой. – В тот день мне что-то подсыпали в стакан, поэтому я была не в себе и почти ничего не помню. Надеюсь, я не сказала и не сделала ничего такого, – краснею в этот момент до кончиков ушей. – Но если все же сказала или сделала, прошу меня простить. Я себя абсолютно не контролировала. Я даже не помнила, кто подвез меня до общаги. Только сегодня, когда увидела вас, поняла, что это были вы…

      Я замолкаю, жду вердикта, но мужчине, кажется, абсолютно плевать на мои слова. Он уже сам сделал все выводы.

      – Давай я покажу тебе, как работает сигнализация, – его голос спокойный и деловой.

      Я последовала за ним к панели управления сигнализацией. Он объяснил, как включать и выключать систему. Я старалась запомнить каждое его движение, но моё внимание было рассеянным. Я не могла не замечать его уверенных движений,