Подлинная история носа Пиноккио. Лейф Г. В. Перссон

нет. Поскольку я собирался отправить все в архив в виду отсутствия состава преступления, и, если тебе интересно, это касается всего вместе. Твоих коллег, дамочек из правления лена, нашей свидетельницы и также старой госпожи Линдерот.

      «Из тех, кого сломать раз плюнуть», – подумал Бекстрём, закончив разговор, и в то самое мгновение, когда сунул руку в карман, чтобы достать ключ, открыть заветный ящик письменного стола и плеснуть себе несколько вполне заслуженных капель, в дверь постучали. Явно без особого стеснения, судя по звуку, кулаком, и слава богу, что он не успел вставить замок, поскольку тогда его дверь наверняка бы выбили.

      – Садись, пожалуйста, Анника. – Бекстрём показал на стул для посетителей.

      – Черт! – воскликнула Анника Карлссон и всплеснула руками. – Черт, черт, черт!

      – Рассказывай, – приказал Бекстрём, пусть он уже просчитал, что произошло с их потерпевшей Фридой Фриденсдаль и с тем заявлением, которое, безусловно, повлекло бы за собой реальный приговор за угрозу насилием, если бы она сейчас осмелилась дойти до суда.

13

      – Наша потерпевшая совсем пала духом, – вздохнула Анника Карлссон и обреченно пожала плечами. – Хотя прежде, чем сдаться, она успела показать его. Ну а потом все пошло наперекосяк.

      – И кто же он? – спросил Бекстрём.

      – Ангел Гарсия Гомез.

      «Вот так номер, – подумал Бекстрём, – Псих, а при мысли о связи со старой госпожой Линдерот, Элизабет, как он ее называл, это выглядит просто невероятно».

      – Насколько она уверена?

      – Никакого сомнения, видел бы ты, как она среагировала, увидев его фотографию. Ты бы сразу ей поверил.

      «Ангел Гарсия Гомез, – подумал Бекстрём. – Такого уж точно не пригласишь к себе на чашку чая».

      – Но сейчас она больше не хочет участвовать в расследовании?

      – Отказалась в самой категоричной форме, и кроме того, недавно позвонил ее адвокат и потребовал немедленно свернуть расследование.

      – Ну нет, – повысил голос Бекстрём. – Не ему принимать такие решения.

      – Так что мы сейчас делаем?

      – Выясняем, какая связь между нашей пожилой дамой и таким типом, как Гарсия Гомез.

      – Да, но я пока ничего не нашла, – вздохнула Анника Карлссон. – Это совершенно непонятно.

      – Однако в этом и заключается прелесть нашей профессии, – наставительно произнес Бекстрём.

      – Проще всего было бы спросить госпожу Линдерот.

      – Нет, – возразил Бекстрём и покачал головой. – Сначала нам надо все выяснить самим. Потом мы, пожалуй, сможем ее спросить. Ты разговаривала с коллегой Алекссоном? Это же его мать знает старуху?

      – Ну, я только что переговорила с ним. Он понятия не имеет. Столь же удивлен, как ты и я.

      – Странно, – сказал Бекстрём. «Это же, черт побери, просто непостижимо».

      – О’кей, а как дела с моими заявлениями? – поинтересовалась Анника Карлссон и кивнула в направлении пластиковой папки, лежавшей на письменном столе Бекстрёма.

      – Считай, все уже в архиве, о них можно