Пещерная тактика. Алексей Переяславцев

было почти правдой. Уже стало ясно, что одна тень в основном крутилась рядом. Её я мысленно назвал Альфой. Ещё одна, покрупнее, появлялась лишь для того, чтобы покормить. Она у меня числилась Бетой. Впрочем, иногда кормила та, что поменьше. И ещё были две тени, маленькие, те близко не подходили. Они проходили под именами Гамма и Дельта. Смущало то, что все они лишь констатировали моё состояние. Когда восстановится зрение, когда начну ходить… Врачебный персонал? Уж верно, они не были теми, кто меня сюда заслал. Впрочем, меня иногда поднимали и вроде как купали в тёплой воде. Интересно, как это им удавалось? Я ведь, наверное, тяжёлый.

      Следующим шагом было понимание своего положения в пространстве. Я лежал на спине. Руки и ноги были свободны, но начисто пропала всякая координация движений. Я просто не понимал, как двигать конечностями. Значит, надо ждать восстановления зрения. Уж с ним-то я смогу работать руками-ногами как надо. Впрочем, при таком повреждении моторики мне, наверное, придётся заново учиться ходить и держать ложку.

      После очередного сна в голове существенно прояснилось. Настолько, что я стал с уверенностью анализировать чужую речь.

      Для начала я усвоил их имена. Альфу на самом деле звали Варра. Так её звала Бета. А Бета, в свою очередь, именовалась Гррод. Гамму и Дельту звали, когда они вместе, сирри, а по отдельности – Саррод и Ррума. Улучив момент, когда в помещении никого, кроме меня, не было, я принялся за опыты.

      Первое, что было ясно, – никаких аналогов именам собственным я не знаю. Местный диалект? Возможно. Но материала для анализа маловато. И я решил попробовать воспроизвести речь. Получилось скверно: язык, гортань и вообще весь голосовой аппарат решительно не желали работать. Это не особо удивило – с очевидностью нарушена всякая мышечная деятельность. Ладно, начнём со звуков.

      Тут дело пошло лучше. Звуки, аналогичные гласным, получались вполне сносно. За местное раскатистое, рычащее «р» я решил пока не браться: очень уж сложный звук. Зато упорный труд дал результат в части губных согласных: «м», «п», «в» и им подобные получались почти как у туземцев. Но когда мой нос почуял Бету, я счёл за лучшее помалкивать. Тем более она меня накормила. И я заснул с надеждой, что на следующий день смогу видеть.

      И вот настал МОЙ день: зрение вернулось. Но радости это не принесло.

      Я лежал в пещере. Хозяев не было. Пещера казалась огромной. Да ещё в ней явно был не один этаж. Под потолком красовалось что-то вроде входа на чердак, но без лестницы – интересно, как они туда забираются? Сбоку от меня горел костёр.

      Пещера и костёр. Это очень плохо. То есть хорошо в смысле согревания, но плохо в смысле развитых технологий. Выходит, я попался каким-то очень диким ребятам? Вроде бы они не людоеды. Впрочем, это не очевидно. Возможно, они лишь ждут праздничного повода отобедать.

      Пока никого нет, надо оглядеть себя. Вот это и не выходит: голова тяжеленная и поворачиваться не хочет. Удаётся лишь поворачивать глаза. Но ведь руки у меня свободны. Вот с них и начнём.

      С некоторым усилием я поднёс руку к глазам. Вой ужаса удалось подавить