Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943. Эдельберт Холль

лейтенант?

      – Я собираюсь немного поспать сейчас. Проверьте, правильно ли расположились часовые снаружи, и, если что-то случится, немедленно будите меня.

      – Яволь, герр лейтенант. Спокойной ночи!

      – Данке.

      На полу своего нового КП – он располагался теперь в коридоре первого этажа того крыла высотного здания, которое мы штурмовали днем, – я сгреб в сторону мусор, приспособил в качестве подушки планшет и растянул вместо одеяла свой цельтбан[20].

      Мой стальной шлем находился наготове рядом с головой, автомат – под рукой. Когда я попытался обдумать, не забыл ли о чем-нибудь, усталость взяла надо мной верх.

      25 сентября

      Похлопывание по плечу заставило меня резко подскочить. Меня разбудил мой компаниетруппфюрер. Какую-то секунду я соображал, где нахожусь, затем заново приводил в порядок свои рефлексы. Я посмотрел на часы: было 06.15 утра 25 сентября. Я потянулся и зевнул.

      – Герр лейтенант спал как бревно.

      – Вы правы, Жушко, я устал как собака. Что-нибудь случилось?

      – Нет, господин лейтенант, иначе мы не дали бы вам спать так долго.

      – Принесите воды, я хочу немного освежиться.

      – Сию минуту, герр лейтенант.

      Я вышел наружу и облегчился. Было все еще темно. Вдоль всего фронта слышались лишь редкие звуки выстрелов. На небе не было ни облачка, то есть нам предстоял еще один жаркий солнечный день. Я вернулся в развалины. Ох, как хороша была холодная вода. Ее хватило лишь на то, чтобы слегка умыться, но прохладная жидкость бодрила.

      Наш шписс[21] прислал водителя с двумя канистрами с горячим кофе. Теперь каждый из нас мог попить горячего вместе с утренним пайком. Кроме того, мы могли наполнить фляги.

      Лишь в подобных обстоятельствах ты понимаешь, насколько важно иметь на должности «ротной мамочки» ответственного человека.

      Появился батальонный посыльный Марек:

      – Герр лейтенант, сообщение из батальона: господин майор Вайгерт принял командование. Наша задача – выйти к Волге – все еще в силе. Штурмовые орудия на подходе. В вашем секторе будут действовать передовые наблюдательные посты артиллерии. Господин майор желает господину лейтенанту и его солдатам всяческих успехов.

      – Данке, Марек. Доложите господину майору, что на передовой все в порядке и что атака начнется, как только подойдут штурмовые орудия.

      – Яволь, герр лейтенант. Ах да! Я чуть не забыл: на место лейтенанта Вайнгартнера будет назначен новый офицер. Он прибыл вчера вечером вместе с майором Вайгертом. Его зовут гауптман Функе. Я должен проводить его к лейтенанту Вайнгартнеру, показать ему что и как, а потом вместе с лейтенантом Вайнгартнером вернуться в штаб батальона.

      – Прибыли ли еще офицеры?

      – Нет, господин лейтенант.

      – Тогда передайте господину майору, что мы рады видеть его своим командиром и что здесь, на передовой, все в порядке. Я проинформирую командиров 6-й и 8-й рот, что командование

20

Цельтбан – плащ-палатка в виде треугольного полотнища из непромокаемого хлопчато-бумажного габардина, использовалась для укрытия и лежания на земле. На боковых сторонах палатки было по 12 петель с пуговицами, а на нижней 6 петель для пуговиц и 6 колец, сквозь которые проходила стягивающая веревка, выше петель пришивались 6 пуговиц. Пуговицы и петли были предназначены для того, чтобы присоединять дополнительные секции и составлять за счет этого общие палатки больших размеров.

21

Шписс (Spiess) – прозвище старшего из унтер-офицерского состава роты, который отвечал за хозяйственные вопросы.