Глаза и уши режима. Государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928. В. С. Измозик

отделения линейной ТЧК ст. Красноярск Буйволов со 2 декабря 1921 года установил слежку за деятельностью президиума Енисейского губкома «на предмет установления, какие секретные собрания бывают в губкоме» и без ведома секретаря губкома допрашивал его сотрудников. Губком тут же сместил и арестовал Буйволова318.

      В Азербайджанской ССР в 1920–1923 годах противоборствующие группировки использовали связи с руководством республиканской ЧК–ГПУ в борьбе за власть. С сентября 1920 года заместителем председателя Азербайджанской ЧК, а затем и заведующим Секретно-оперативным отделом являлся А. Кавтарадзе. Комиссия по «делу Кавтарадзе» 6 февраля 1921 года установила, что местные чекисты устанавливали взаимную слежку. Агент ЧК Д. Чечелия по указанию А. Кавтарадзе подслушал телефонный разговор между председателем республиканской ЧК Э. Ханбудаговым и наркомом путей сообщения Ч. Ильдырымом. Также выяснилось, что Кавтарадзе разглашал секретные постановления Политбюро ЦК АКП(б) в отношении ставленников председателя СНК Азербайджанской ССР Н. Нариманова. В результате Кавтарадзе был снят со своего поста319.

      Но это не означало прекращения межклановых усобиц. В свою очередь, Н. Нариманов при содействии М. Дж. Багирова, ставшего 10 февраля 1921 года председателем Азербайджанской ЧК, нанес удар по Р. Ахундову, занявшему пост секретаря ЦК АКП(б) в начале 1921 года. В конце мая 1921 года сотрудники ЧК, якобы случайно, арестовали торговца оружием Гасана Алиева. Во время допроса выяснилось, что квартира, где жил Алиев, принадлежит семье Ахундова. В квартире в ходе обыска были найдены документы партии эсеров, компрометировавшие Ахундова. В результате в середине июня 1921 года на заседании Политбюро и Оргбюро ЦК АКП(б) Р. Ахундов отказался от поста «постоянного» секретаря ЦК. Зато после снижения политического влияния Н. Нариманова в 1923 году М. Дж. Багиров начал преследовать его близких сторонников320.

      Зато партийной поддержкой продолжала пользоваться идея самого широкого участия коммунистов в деятельности ВЧК. 6 августа 1920 года появилось обращение «Всем губкомам РКП», подписанное заместителем председателя ВЧК И. К. Ксенофонтовым. Он утверждал, что «история скорее простит нам излишнюю решительность, чем мягкотелость», и далее делал следующий вывод: «Желательно усиленное привлечение наибольшего количества партийных работников не только к прямой работе в ЧК, но и к косвенному сотрудничеству, к осведомлению, каковое является основой работы ЧК. Вот почему ВЧК всегда указывала на необходимость обязать всех коммунистов быть осведомителями, ибо борьба с контрреволюцией есть общая задача партии»321.

      В условиях Гражданской войны руководители же ВЧК стремились насадить тотальное доносительство. Уже знакомый нам М. Я. Лацис писал: «Каждый гражданин должен быть и красноармейцем, и сотрудником Чрезвычайной комиссии. Только при этом условии мы победим»322. Тем не менее руководство ВЧК было недовольно качеством работы осведомителей.

318

Тепляков А. Г. «Непроницаемые недра»… С. 104.

319

Халилов А. Х. Внутренние противоречия и борьба в руководстве Азербайджанской ЧК в 1920–1921 гг. // Вопросы истории. 2016. № 5. С. 126–127.

320

Там же. С. 127–128.

321

ЦГАИПД СПб. Ф. 16. Оп. 4. Д. 4023. Л. 5–5 об.

322

Лацис М. Я. (Судрабс Я. Ф.) Два года борьбы на внутреннем фронте. Популярный обзор двухгодичной деятельности Чрезвычайных Комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. М.: ГИЗ, 1920. С. 82.