Обманчивая тишина. Александр Александрович Лукин

созданных ею обстоятельств…

      Кирилл был способный чекист. Он умел идти по логической цепи от факта к факту, с медвежьим упорством и неотвратимостью танка, выказывая охотничью зоркость к деталям. Но горе, если в его упрямой голове складывалась симпатичная ему версия! До чего ж трудно бывало вырвать Кирилла из-под ее гипноза, даже если она опиралась на зыбкий фундамент воображения, и ничего более! Преодолеть внутреннюю враждебность к другим возможным вариантам. Уж не знаю, как и назвать эту кирилловскую особенность… «Следственная идиосинкразия», что ли? «Эмоциональная несовместимость»?..

      Так было и на сей раз. У Кирилла имелась красивая, изящная, со множеством подробностей версия истории Вермана – посольского адресата. И факты биографий двух реальных Верманов не втискивались в ее прокрустово ложе!..

      – Так дело не пойдет, Кирилл, – резко сказал я. – Опять ты танцуешь не от фактов. Ну что я тебе стану растолковывать очевидные истины! Наше дело – не изощряться в вымысле, а терпеливо собирать факты, продумывать их, обобщать.

      Кирилл лишь молча кивнул в ответ.

      – Так вот, с этой точки зрения кто из Верманов вызывает у тебя большие сомнения?

      Кирилл заскрипел креслом.

      – Не могу еще сказать. Надо собрать дополнительные сведения.

      – Жил кто-либо из них на Большой Морской, четыре?

      Кирилл заскрипел креслом.

      – Этого мне тоже пока не удалось установить.

      – Ну, так пока нечего и разговаривать. Установи. Тогда и вернемся к Верманам.

      27. Старушка старушке рознь

      Славин не пришел ночевать. Усталый и сонный, он появился в гостинице только на следующий день к вечеру и рассказал мне все, что видел в библиотеке. Выйдя из библиотеки, Славин отправился за гражданином в военном, «довел» его до дома и остался дежурить. Он пробыл на своем посту всю ночь и весь день, но новый подопечный больше никуда не уходил. Славин, наверное, торчал бы возле этого дома и дольше, но ему повезло: он увидел проходившего мимо сотрудника горотдела ГПУ Гришу Лялько и попросил его подежурить вместо себя. Это был мой просчет: надо было сразу дать Славину напарника.

      Я тотчас позвонил Захаряну, и тот послал в помощь Грише Сергея Иванова. Мы условились, что эти ребята подменят Славина, а на следующий день, отдохнув, он вернется на свой пост с кем-нибудь из чекистов-нижнелиманцев: отрывать Кирилла от его задания мне не хотелось.

      – Эх, чует мое сердце, не за этим долговязым надо было идти! – с досадой сказал Славин. Он стал коленями на пуф и облокотился о стол.

      – Нет, Славин, думаю, ты не сделал ошибки, что пошел именно за ним – как бишь его фамилия? Штурм?

      – Точно. Штурм. Эрнест Иванович Штурм. И все-таки, Алексей Алексеич, делайте со мной, что хотите, а зря я прозевал старушку.

      – Ну, в конце концов ее можно проверить, это пустяк: установим ее личность по библиотечному формуляру. Но почему ты прицепился именно к ней?

      – А почему мне к ней не цепляться? Знаете, старушка старушке рознь. Старушки всякие бывают.

      – Хорошо,