Обманчивая тишина. Александр Александрович Лукин

внимательно сквозь пенсне рассмотрела копии чертежей.

      – Какая скверная история, – сказала она. – Что прикажете делать?

      – Давать ей копировать только разрозненные детали. Чтобы из них нельзя было составить ничего цельного. Но чтоб обязательно стоял гриф «Совершенно секретно». И точно учитывайте, что именно она копирует. Остальное – наша забота.

      – Все сделаем, Алексей Алексеевич. Какая неприятная история!

      – Что ж, Ксения Васильевна, к сожалению, для нас она не первая и не последняя. Будни Чека.

      19. Шторм на море Обаяния

      В гостинице меня ждали Славин, Кирилл и… срочный вызов в горотдел ГПУ. Я велел ребятам никуда не отлучаться и поехал на Садовую. Захарян отпер сейф, который был поставлен так, чтобы хозяину кабинета можно было до него дотянуться, не вставая, и извлек оттуда густо осургученный пакет с грифом: «Сов. секретно. Лично тов. Каротину А.А. Срочно».

      – Тебе, дорогой. Только что фельдпочта доставила. Читай, пожалуйста, скорей.

      Отлепив сургучные лепешки и сложив их на краю захаряновского стола, откуда начальник горотдела тут же смахнул их в корзину, я вскрыл пакет. Это было сообщение от Нилина: «Совершенно точно установлено, что Грюн получил материалы из Нижнелиманска, есть основание полагать, что материалы ценные. Форсируйте поиск».

      Ох, не Петра Фаддеича это фраза – «форсируйте поиск»… Так и встает за нею товарищ Лисюк…

      «Что же мы имеем? – думал я на обратном пути. – Мы имеем еще одно ясное и точное доказательство, что работа немецкой разведки в Нижнелиманске не мираж. И поиск, уважаемый товарищ Лисюк, дорогой наш начальник, форсировать мы обязательно будем».

      Когда я рассказал о нилинском сообщении ребятам, Славин воскликнул:

      – Вот зачем приезжал сюда Вольф – за этими материалами! А передал их ему Верман! Но у кого он их получил?

      – А может, привез с собой? – в тон ему добавил я.

      – Правильно! Четко работают немцы, ничего не скажешь. Точный расчет. Но и Нилин оперативен – сразу узнал. – Славин приостановился и зорко посмотрел на меня. – Вас, по-моему, что-то смущает, Алексей Алексеич.

      – Понимаешь, какая штука, Славин… Да ты перестань бегать из угла в угол. Сядь. Что у тебя за манера – то разляжешься на чужой постели прямо в ботинках, то носишься по комнате как угорелый.

      Славин послушно уселся на круглый пуфик возле трюмо.

      – Так вот что я хочу тебе сказать… Фельдъегерь с пакетом от Нилина прибыл сегодня. Как ты полагаешь, когда он выехал из Одессы?

      – Ну, я думаю, часов в шесть-семь утра.

      – Правильно. В шесть тридцать.

      – Ну и что?

      – А вот с этим сугубо секретным документом ты знаком? – Я вытащил из кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги, который по пути захватил у портье. – Полюбопытствуй.

      Славин развернул лист и прочитал:

      – «Расписание движения пассажирских судов Черноморского пароходства. Навигация тысяча девятьсот тридцать третьего года».

      – Взгляни сюда. – Я ткнул пальцем в строку: «Линия Одесса – Нижнелиманск.