Путь воина. Арсений Втюрин

освещение днём.

      По всей площади пола неровными рядами были разбросаны тюфяки. На них сидели и лежали дети разного возраста и разного цвета кожи. Их было так много, что мальчик сбился со счёта.

      – Не стой столбом! Занимай любой свободный лежак и устраивайся поудобнее! – из левого ближнего к двери угла поднялся высокий темнокожий юноша лет шестнадцати. – Ты понимаешь мой язык?

      Вопрос был задан на языке франков, который мальчик хорошо знал.

      – Да, я тебя понимаю!

      – Как твое имя и откуда ты?

      – Зови меня Рус, я из страны Биармии.

      – О такой стране никто никогда не говорил при мне, но это и не важно. Ты нам потом о ней сам расскажешь. Моё имя Асомо, я тут назначен старшим, и ты меня должен слушаться! Все споры решаю я. Если вдруг большие ребята начнут над тобой издеваться, сразу говори мне! Из новеньких ты сегодня уже девятый. Ну а пока устраивайся на этом лежаке, он возле моего! – Юноша показал пальцем на тюфяк и снова сел на своё место.

      Мальчик подошёл к указанному ему тюфяку и сразу же лёг. Измученное побоями и долгой дорогой тело облегчённо расслабилось, но сон не приходил.

      – Скажи, Асомо, что со мной будет? Зачем мы все тут?

      Юноша повернулся к Русу лицом и долго смотрел ему в глаза.

      – Тебя привезли в поместье очень богатого человека. Здесь в нескольких казармах расположена большая школа гладиаторов. Мы все поделены на три разных отряда. В первом готовят бестиариев – бойцов с дикими животными, во втором димахеров – бездоспешных воинов, одинаково свободно владеющих оружием в обеих руках.

      Асомо замолчал и о чём-то задумался.

      – А чему учат здесь, в нашей школе? – прервал молчание Рус.

      Юноша тряхнул головой, прогоняя какие-то грустные мысли, и снова посмотрел в глаза мальчику.

      – А здесь учат всему! Учат долго, терпеливо и очень хорошо!

      – Зачем?

      – Нас продадут в разные страны, чтобы там мы бились на потеху публике с животными или между собой! Цену установят высокую! Очень! Поэтому здесь хорошо кормят, лечат, дают отдыхать. Но за каждым день и ночь следят. Сразу предупреждаю, что убежать отсюда невозможно! Поверь, я тут уже два года. – В голосе Асомо улавливались горечь и издёвка.

      – Зачем же чему-то учиться, если придётся умереть? Уж лучше сделать это сразу!

      – Наши хозяева совсем не глупы. Они дают нам надежду на свободу!

      – Разве её можно получить?

      – Да, здесь есть обычай: можно стать свободным, если победишь в ста боях или если так понравишься зрителям, что они потребуют освободить тебя. Но ведь ты и сам понимаешь, что это происходит редко.

      – Но хоть иногда бывает?

      – Наверное, бывает, но я о таких людях ничего не знаю. Хочешь надеяться – надейся! А пока поменьше болтай, побольше тренируйся и ко всему присматривайся. – Асомо отвернулся к стене, сделав вид, что засыпает.

      Разговор разбередил мальчику всю душу. Пусть маленькая, но она появилась – надежда на свободу. В воспалённом страхами сознании проносились