Эпоха Древних. Замиль Ахтар

он не скажет подобного своим людям или советникам. Когда предводитель колеблется, сражаться намного труднее.

      – Сомнительно выглядели многие праведные дела, – сказал я. – Тьмы всегда больше, чем света. Но комнату может озарить даже одна мерцающая свеча. – Как моя сейчас.

      Кярс водил пальцем по узору на ковре.

      – Забудем на минутку о Сире и о ее тьме. Под моим контролем сейчас лишь полоска пустыни между Мервой и Зелтурией. – Он постучал пальцем по ковру, как по восточному краю карты. – В Мерве правят мои двоюродные брат и сестра, и после того, как я отделил дядю Мансура от его головы, они по понятным причинам не хотят заключать со мной союз. – Теперь он постучал по западной границе воображаемой карты. – Сидя на престоле в Доруде, великий визирь Баркам правит всеми землями к западу от Юнаньского моря, а мой брат присутствует только в качестве украшения. Не стоит ждать, что они откликнутся на мои просьбы. Я шах только по титулу.

      – После твоих побед в паре битв все изменится.

      – С каким войском? У меня едва наберется семь тысяч гулямов. Остальные погибли в том кровавом бою в пустыне. Даже Лучники, кажется, скоро меня покинут.

      Его охватило уныние, почти так же, как Сади. Я нередко давал советы шаху Джалялю, когда тот впадал в такое отчаяние. Преграды казались непреодолимыми, но шах твердо стоял на своем. Я надеялся, что и Кярс устоит.

      – Можете положиться на меня, ваше величество.

      Кярс пристально посмотрел на меня.

      – Я гляжу на тебя, Кева, и не вижу надежды. Вижу только бездну, еще глубже той, в которую пал я сам.

      – О чем ты?

      – Все, чего я хотел, – это править своим царством, которое мои предки удерживали шесть сотен лет. Никогда не желал стать героем. Разумеется, я воображал, что многое смогу сделать лучше, чем удавалось отцу, но никогда не думал о роли спасителя, каким ты пытаешься представлять себя.

      – А чего, по-твоему, я хотел? Или думаешь, вот этого? – Я обвел рукой голые каменные стены, нависающие над нами. – Мне хотелось сходить с ума от скуки в старом домике, вместе со сварливой женой и надоедливой дочкой? – Я с печалью вспомнил свои несбывшиеся желания. – Ты еще не утратил дух юности, шах Кярс, а пора усвоить – не важно, чего мы хотим. И никогда не было важно. Задави это в себе. Растопчи в прах. Нужно быть тем, кем требует стать судьба, и принять то скромное счастье, что она дает. Твоя жизнь теперь не будет наполнена удовольствиями, роскошью и угождением. Будет кровь, кости и крики. А единственная альтернатива – холодная могила.

      Он кивнул, словно понял мои слова. Но я чувствовал, что он все еще хватается за какую-то другую, ложную надежду.

      – А что, если я назову тебе альтернативу войне? – сказал Кярс.

      – Я отвечу, что она должна быть весьма убедительная, иначе это уловка.

      – Знал ли ты, что кто-то из Песчаного дворца ведет переписку с Баркамом?

      – Я другого и не ожидал. Сиру окружают враги. Она хочет быть уверенной, что Баркам не ударит ей в спину.

      – Нет. Я подозреваю, что письма посылает Пашанг. Предлагает сделать шахом