Боксер 2: Назад в СССР. Рафаэль Дамиров

жалобно хныкать Вика, наматывая на палец локоны своих волос. – Такой ни у кого больше нет…

      Тамара дала девчонке поканючить, а потом попыталась успокоить.

      – Вика, не переживай. Я знаю, насколько для тебя важна книга. Мы сейчас во всем разберемся, и виновные будут наказаны.

      Старшая пионервожатая погладила Вику по макушке и перевела взгляд на меня.

      – Михаил!

      – Я.

      – Будь добр все это объяснить?! – проскрежетала Тамара.

      – Я расскажу все папе, – ливанула масла в огонь девчонка.

      Я только коротко пожал плечами, сделав физиономию поровнее и спокойно проговорил:

      – Я тут ни при чем. Вредительством заниматься – не мое.

      – Подожди, Виктория, мне кое-что надо нашему Михаилу объяснить, – пробормотала Тамара, но, переключившись на меня, еще сильнее стиснула зубы. – Михаил… ну-ка отойдем!

      Я снова пожал плечами, когда Тома взяла меня довольно грубо под локоть и, отведя на несколько шагов, зашипела.

      – Тебе что за вожжа под хвост попала? Немедленно верни страницу! Вклеим, и ни у кого не будет проблем! Я тебя даже наказывать не буду…

      Не знаю, что там за папа был у Вики, но раз Тома шла на невиданные для нее уступки, значит, не хотела, чтобы родители девочки были осведомлены об инциденте.

      – Тамара Ипполитовна, как я могу вернуть то, чего у меня нет? – твёрдо произнёс я.

      – Отнекиваешься? – сузила она глаза.

      – Говорю как есть.

      Старшая пионервожатая промолчала, выпрямилась, со вздохом потрясла пальцем.

      – Не брал, значит… А если найду? У тебя же пальцы измазаны в зеленке, всю энциклопедию перепачкал! Небось в тумбочке лист запихал? В палате? Я ж найду…

      – Ищите, – коротко ответил я. – То, что у меня пальцы зеленкой намазаны, не означает, что я что-то откуда-то вырывал. Воспользуюсь презумпцией невиновности, так сказать.

      – Презумпцией он воспользуется… ты где только таких слов нахватался?!

      Тома еще подулась, погрозила пальцем, но, понимая, что нахрапом из меня чистосердечное выбить не удасться, решила сменить тактику.

      – Кто изображен на листе, помнишь? – вопрос предназначался Вике.

      Девочка быстро-быстро закивала.

      – Конечно, помню, мой любимый плезиозавр! Прошу, найдите его, Тамара Ипполитовна.

      Вика, кстати, была неплохой актрисой. По крайней мере, губы у нее дрожали весьма и весьма натуралистично, а глаза слезились по щелчку. Но стоило старшей пионервожатой на секунду отвернуться, как Вика обернулась ко мне и показала язык. Я никак не отреагировал, хотя, кончено, любопытство распирало. Почему Вика, раз уж такая пляска, не говорит, что видела меня в женской палате под своей койкой? Так бы и круг подозреваемых максимально сузился. До меня, то есть, одного. Она же свидетель…

      – Так, раз не хочешь по-хорошему сознаваться, Миша, будем разговаривать по-другому. Роман Альбертович! – Тома подняла руку, привлекая внимание тренера. – Ну-ка соберите своих ребят в палате, пока они не разбежались.

      – А