Канкан на поминках. Дарья Донцова

оторопела я, – где?

      – Меня арестовали, – пояснил майор.

      Трубка чуть не упала на пол, и от ужаса у меня по спине побежали мурашки.

      – Кончай прикалываться.

      – Абсолютно серьезно, – вздохнул майор, – извини, больше не могу говорить. Звоню из кабинета в следственной части Бутырки.

      – Погоди, погоди, – завопила я, – как же это? За что? Почему?

      – Поговори со Славкой, – велел майор и отсоединился.

      В полном ужасе я стала названивать, разыскивая майора Рожкова, коллегу и доброго знакомого Володи. Но ни на работе, ни дома никто не снимал трубку. Я металась по квартире, бесцельно хватая ненужные предметы. Господи, что делать-то, что?

      – Эй, Лампуша, – донесся из прихожей голос Лизы, пришедшей из школы, – чего у нас так горелым несет? И из кухни дым валит!

      Я понеслась к плите и обнаружила в духовке капитально сгоревшую шарлотку, похожую на кусок обугленной деревяшки. Слезы, так долго подкатывавшие сегодня к глазам, полились по щекам. Ужасно начавшийся день закончился кошмаром.

      Глава 2

      До Славы я дозвонилась только на следующее утро.

      – Рожков, – мрачно буркнул он в трубку.

      – Что случилось, – закричала я, – немедленно объясни!

      – В полдень, на точке, – коротко ответил майор и моментально швырнул трубку.

      Точкой он зовет крохотный кафетерий, расположенный в супермаркете «Дом еды».

      Ровно в двенадцать дня я влетела в узкое пространство, заставленное круглыми столиками. У окна с сердитым видом стоял Славка. Перед ним дымился стакан с отвратительным растворимым напитком, по недоразумению носящим благородное имя кофе.

      – Славка, – закричала я, кидаясь к нему, – что за чушь? Это правда?

      Рожков кивнул. Я на секунду потеряла дар речи, потом пробормотала:

      – Володю арестовали?

      Майор вновь кивнул.

      – Ты что, онемел?

      – Онемеешь тут, – вздохнул Слава, – вообще язык потеряешь.

      – За что его взяли?

      Рожков повертел в руках картонный стаканчик.

      – За убийство.

      – Что???

      – Что слышала. За убийство.

      – Кого?

      – Репниной Софьи Андреевны, 1980 года рождения, продавщицы магазина цветов «Лилия».

      – Господи, – залепетала я, – и зачем бы Володьке лишать жизни двадцатилетнюю девчонку? Конечно, я слышала, что кое-кто из ваших избивает подследственных, но Костин-то никогда этого не делал, или я ошибаюсь?

      – Она была его сожительницей, – нехотя пояснил Славка, – любовницей, попросту говоря. Трахался он с ней.

      – Да ну? Не может быть!

      – Почему?

      – Мы знали всех его дам сердца, – выпалила я и прикусила язык.

      Уже давно Володя никого не приводил к нам в гости, последней была до омерзения манерная «Оружейная палата».

      – Значит, не всех, – вздохнул Рожков. – Репнина имела собственную квартиру на Аргуновской улице. Вовка там часто бывал, его видели соседи, и вообще,