Милость крестной феи. Мария Заболотская

вслух перечислять все воображаемые бедствия, свалившиеся на усадьбу в ее отсутствие, Старая Хозяйка быстро собралась в недальнюю дорогу, шустро запрыгнула в коляску и отбыла, на прощание расцеловав дочь и внучку, при этом проливая положенное количество счастливых слез.

      Той же ночью Маргарета, отпустив всех слуг пораньше, накинула плащ, взяла на руки Эли и пошла в старый сад. Страха она не испытывала – напротив, ее била дрожь радостного предвкушения.

      Ночь выдалась ясной, но в зарослях диких яблонь царила непроглядная тьма. С трудом Маргарета пробиралась вперед, бережно прижимая к себе спящую дочь, чтобы голая кривая ветка не коснулась ее лица, не брызнула холодной дождевой водой, не напугала громким треском. Неясное, но сильное убеждение вело ее вперед, и собственные поступки не казались безумными или глупыми. «Это здесь! Это здесь! Я рождена на свет, чтобы на этом самом месте произнести нужные слова…» – повторял внутренний голос.

      – Госпожа фея! – громко сказала она, остановившись. – Я прошу вас стать крестной матерью моей дочери!

      Глава 2

      Должно быть, другой человек, услышав тишину ночного заброшенного сада, подумал бы, что его просьба осталась никем не услышанной, но Маргарета терпеливо ждала, ничуть не сомневаясь в том, что получит ответ.

      Луна зашла за тучу и вышла из-за нее, ветер шумел в ветвях. Лесной зверек зашуршал в пожухшей траве. Маргарета стояла неподвижно, глядя в темноту, – и только ее руки в тонких перчатках подрагивали. Она знала, что все делает верно.

      – Что ж, ты вправе просить об этом! – прошелестел тихий голос. Тени кривых ветвей качнулись, хотя ветер к тому времени стих, а затем слились в единую изломанную полосу тьмы. И из нее, как из трещины, ведущей в неизведанные недра, медленно и торжественно появилась тонкая высокая фигура. Лица ее было не разглядеть – она походила на осколок звездного неба, упавший на землю: абсолютная чернота и мелкие искры звезд.

      – Согласитесь ли вы?.. – пролепетала Маргарета, испытав запоздалый страх: вовсе не так она представляла себе Иное существо.

      – Я должна взглянуть на девочку, – промолвила тьма. – Не каждый человек достоин особой судьбы!

      Звездная чернота была холодна, как лед; пальцы Маргареты онемели, когда фея склонилась над младенцем, а Эли, почувствовав дыхание Иной, захныкала во сне.

      – Что ж, – сказала фея, – эта девочка может стать моей крестницей!

      Внезапно Маргарета ощутила тревогу, хоть слова эти должны были стать подтверждением ее самых заветных мечтаний.

      – Моя дочь… – неуверенно начала она. – Моя дочь может стать кем-то… значительным?

      – О да, – согласилась фея.

      – Она прославится, будет богатой, выйдет замуж за знатного человека?

      – Это может случиться с ней.

      – На ней женится…