Светланкины истории про Ангела Шурика. Елена Браун

смеялись, веселились, куда-то спешили. И им, совершенно, не было дела до нее, и ее вселенского горя, которое она тщательно пыталась теперь проанализировать, чтобы впредь такое не допускать.

      «Вот что я опять не так сделала? Уж в этот-то раз старалась, как могла! Даже на эти танцы, дурацкие, записалась, хотя сама с удовольствием бы на йогу походила. Никогда не перечила, не спорила, со всем соглашалась. Итог – тот же. Сколько это еще будет продолжаться? Что во мне не так?»

      – Все так. Ты – совершенство!

      Светланка оглянулась: «Я что же, уже сама с собой вслух разговариваю? Дожилась».

      – Нет, это не обязательно. Я и так все слышу.

      Он стоял прямо перед ней и, прищурив глаза, улыбался.

      – Ты кто? – спросила Светланка.

      – Я тот, кто знает ответы на все твои вопросы.

      – Все мои вопросы риторические, на них нет ответа. Просто мне не везет.

      «Наверное, вслух сказала, и не заметила. А этот теперь стоит и загадочность из себя строит. Тоже мне, волшебник! Бла, бла, бла, я знаю все ответы! Так, надо уходить. А то мало-ли, что у него там в башке. Хотя, так-то ничего, симпатичный. Странный только».

      – И что, так и уйдешь? И даже ни о чем не спросишь? А, вдруг, я и, правда, знаю. Тем более, симпатичный.

      Глаза Светланки стремительно округлились, а рот самопроизвольно открылся. Ну, вот сейчас, она, точно, ничего вслух не говорила. Кто он такой? По ее спине пробежала толпа мурашек и, перемахнув через плечи, забилась и замерла где-то в районе солнечного сплетения.

      – Кто ты? – спросила она еле слышно, с трудом выдавливая из себя каждое слово.

      – Я – Шурик.

      – Иииии? Как ты читаешь мои мысли? Кто ты?

      – Я с тобой с самого рождения, научился, знаешь ли.

      «Ну, все – клиника, – подумала Светланка, – Хорошо хоть не Карлсон».

      Шурик рассмеялся.

      – Нет, пропеллера у меня нет, только крылья. Правда, я их не всем показываю. Я твой ангел.

      «А! Он, наверное, какой-то экстрасенс. Бывают же такие – мысли читают, события угадывают, ну и всякое такое. Даже передача про них есть. Ну, ладно. Народу вокруг много, если что, заору».

      – Так-то лучше, – сказал Шурик, – ну, а теперь давай, спрашивай.

      – Что спрашивать-то?

      – Все, что ты десять минут назад спрашивала у себя. Давай, смелей! Я, правда, могу ответить.

      – Ну, хорошо. Что со мной не так?

      – На этот вопрос я тебе уже ответил. Все так. Ты – совершенство.

      – Если я совершенство, почему тогда меня все бросают? Все! И, обязательно, перед Новым годом?

      – Никто и никогда тебя не бросал. Напротив. Все любят тебя.

      И тут Светланку прорвало, она не могла больше сдерживать слезы.

      «Что несет этот придурок? Любят они меня, ага, жди!»

      – Все и всегда меня бросают! Мои парни, мои друзья. Все! Слышишь? Все меня бросают! Каждый Новый год я встречаю одна! Всегда! И что бы я ни делала, как бы ни старалась, меня все равно бросают! Что ты, вообще, мелешь? Меня вообще никто не любит! Меня никто никогда не любил! Даже мои родители меня бросали, и уходили встречать новый год к друзьям! А я сидела дома. Одна. Видите ли, взрослые застолья не для детей! И я сидела одна! Всегда одна! Я ненавижу этот праздник! Все плохое случается именно в Новый год! Ненавижу Новый год! Ненавижу их всех!

      Светланка уткнула голову в колени и начала рыдать. Она даже не пыталась себя сдерживать, да у нее бы и не вышло. Все, что она копила в себе все эти годы, вылилось в один сплошной поток слез. И каждое новое воспоминание только подпитывало этот слезопад.

      Шурик сидел рядом и ждал. Постепенно рыдания превратились в тихие всхлипывания. Светланка подняла голову и полезла в сумку за платком. Вместе с платком она достала зеркальце, чтобы определить размеры бедствия и привести, по возможности, себя в порядок.

      «Да уж, ну, и красотка», – подумала она, глядя в зеркальце. Но, как ни странно, эта мысль не расстроила ее, а, скорее, наоборот – повеселила.

      Шурик обнял ее за плечи и притянул к себе.

      – Свет, вспомни детство. Закрой сейчас глаза, и вспомни тот день, когда родители ушли, и оставили тебя дома одну.

      Светланка удивленно посмотрела на него:

      – Это еще зачем? Ты хочешь, чтобы я опять разревелась. Ты хоть представляешь, как это больно вспоминать? Тем более, сейчас, когда уже и поговорить с ними не могу.

      – Светланка, это будет совсем не больно. Поверь мне. Только, вспомни все. Давай, закрывай глаза. Я помогу.

      Девушка тревожно вздохнула, и закрыла глаза.

      Сначала ничего не происходило. Просто померк свет, и исчезла картинка зимнего парка. Пару минут Светланка безрезультатно пыталась что-то вспомнить. В голове всплывали только картинки той части вечера, когда родители уже ушли – обида и разочарование, которые сопровождали ее с того самого дня.

      Девушка решила, что ничего нового она больше не увидит, и