Новенькая не для меня. Тина Дорофеева

бу.

      Папа просто так не слезет теперь. Пока не выяснит все, что его волнует.

      – Готова?

      – Нет. Может, я ещё на больничном посижу?

      Морщусь. Боюсь показаться трусихой, но я не хочу. Вот просто не хочу тащиться в новый класс и новую школу.

      Папа хмурится и откладывает вилку в сторону. Осматривает меня, складывает руки на столе.

      – Ты же понимаешь, что передо мной стоял выбор: либо мы продолжаем снимать квартиру, либо мы копим тебе на операцию.

      – Такими темпами мы года три будем копить.

      Ой! Прикусываю язык, но поздно. Папа тяжело вздыхает и встает из-за стола.

      – Снеж, с зарплатой нового директора школы мне понадобится месяца два. Я поэтому и согласился на эту должность. Да и после продажи квартиры и погашения долгов осталась часть суммы.

      Передергиваюсь от воспоминаний. Как отца трясли каждый день коллекторы. Угрозы, крики и постоянный липкий страх, что они придут.

      – Я знаю, пап. Прости.

      Тушуюсь под строгим взглядом. Отвожу глаза и спотыкаюсь о костыли.

      Грудь пронзает болевая стрела. Вспоминаю, каково это – уверенно ходить.

      И тут же по коже мороз. Не помню! Я уже не помню, как это…

      – Снеж.

      Теплые и тяжелые руки папы на плечах заставляют очнуться.

      – Через десять минут надо выехать.

      – Значит, выедем.

      – Дочь, ты у меня боец, и все переживешь, и выстоишь.

      Кисло улыбаюсь, а у самой грохочет в груди. Не уверена я, что справлюсь.

      Ну где я и где эти мажористые детки? Мне явно там не место. Не после того, как я рухнула со своей персональной вершины.

      Я понимаю, что отец поставил на кон все, чтобы я смогла вернуться к нормальной жизни. Поменял город и должность. Но, блин…

      Это слишком все быстро и кардинально.

      – Время, – кричит папа из коридора, и я встаю.

      Пальцев касается холодный металл костылей. Подавляю судорожный вдох.

      Поправляю школьную форму. Юбка в складку, гольфы выше колен, белая рубашка и трикотажная безрукавка с эмблемой элитной школы нашей страны.

      – Я сама, – дергаюсь от руки отца, которая зависает в воздухе.

      Воцаряется тишина.

      – Мне же нужно как-то обходиться без помощи. Ты же не будешь там со мной носиться постоянно.

      Голос резкий. По ушам бьет. Губы кривятся.

      Усаживаюсь на заднее сидение машины.

      – Пап, можно просьбу?

      Кивок. Делаю глубокий вдох. Чувствую, сейчас случится маленькое извержение вулкана.

      – Давай ты сделаешь вид, что я простая ученица, а не директорская дочь.

      Брови папы подлетают к линии роста волос.

      – Зачем это?

      – Ну-у-у-у-у, просто, мне надо влиться в коллектив же. А что обо мне будут думать, если сразу узнают, что я твоя дочь? Ну, фамилии же у нас разные, прокатит.

      Папа дергается. Да, для него это больная тема, что мама в свое время встала в позу и записала меня на свою фамилию. Но мне сейчас это должно сыграть на руку.

      – Уверена, что так будет лучше?

      Угукаю, и мы замолкаем до самой школы.

      А когда перед глазами предстает величественное здание, по телу ползет отвратная дрожь.

      Мимо проплывают огроменные черные джипы. Один от другого не отличить. И папин седан просто теряется на фоне них.

      Из машин высыпают старшеклассники. Парни все как на подбор. Высокие, прилизанные. Девчонки как после подиума вернулись.

      – Фу.

      – Что?

      Папа бросает взгляд в зеркало, но я мотаю головой.

      Школу окружает глухой кирпичный забор. Только ворота кованые, и через них видно подъездную дорожку к корпусам.

      Таращусь на богатеньких деток и через стекло ощущаю, как от них исходит волнами высокомерие.

      – Высади меня за воротами.

      – Снеж… это плохая идея. Твоя нога…

      – Пап. Ты хотел, чтобы я тут училась. Я буду…

      Отец тормозит максимально близко к калитке, и я хватаю рюкзак.

      Показываю охране документы, и без лишних вопросов меня впускают на территорию.

      Тут же жалею, что встала в позу. Потому что сейчас придется ковылять приличное расстояние.

      Почти вплотную проносится ещё один клон тех джипов, и я с визгом отскакиваю от края дорожки.

      Нога тут же протестующе простреливает болью. Охаю и пытаюсь выровнять дыхание.

      Машина тормозит у десятка таких же, и из неё выпрыгивает очередной богатенький ребенок.

      – Снежана?

      Ко мне спешит молодая девушка с улыбкой в тридцать два.

      – Добрый день. Меня зовут Ольга, я ваша староста.

      – Эм.

      – Ну,