Дело «Памяти Азова». Владимир Шигин

Говорили о том, что, по слухам, на боевых судах арестованы революционные матросы и заменены гардемаринами. “Память Азова” мог остаться в одиночестве. Да и мыслимо ли овладеть судном, если все офицеры и кондукторы начеку?

      Спор затянулся до полуночи. Не успели матросы разойтись, как появился старший офицер. Это ученик-комендор Тильман успел донести судовому священнику о собрании в таранном отсеке и присутствии постороннего человека. Тот немедля передал об этом корабельному начальству. Начался обыск. Вскоре Коптюх был обнаружен и арестован. При обыске у него нашли браунинг и патроны.

      Пока командир отряда и командир крейсера совещались с офицерами, что делать дальше, руководитель большевистской группы крейсера Нефед Лобадин предлагал выступать немедленно.

      – Не теряй времени, – заявил Петр Колодин. – Командуй!

      – Правильно, – поддержал Дмитрий Котихин.

      – Драконы не простят нам, – вставил Степан Гаврилов. – Нужно их опередить.

      – Значит, к оружию, братцы! – твердо и уверенно сказал Лобадин. – Котихин, быстро на жилую палубу к ученикам! Костин пусть собирает артиллерию, Аникеев – машинную команду, Осадчий, вырубай динамо-машину!

      На корабле погас свет. Воспользовавшись темнотой, матросы напали на часового, захватили несколько винтовок и ящик с патронами.

      Тем временем командир крейсера приказал офицерам и кондукторам снести винтовки в кают-компанию. Но, когда около трех часов ночи они приблизились к пирамидам с оружием, матросы обстреляли их с верхней палубы из-за укрытий.

      Хотя к восстанию готовились загодя, вспыхнуло оно преждевременно. Возбужденные арестом Коптюха, революционные матросы поднялись стихийно. Восставшие наступали с носовой части, укрываясь за машинными люками. Офицеры засели за штурманской рубкой. Пуля возмездия настигла предателя Тильмана, матросы освободили Коптюха. Вместе с Лобадиным он возглавил восставших.

      Уже к четырем часам утра крейсер оказался в руках повстанцев. Захват его был произведен быстро и умело. В этом большую роль сыграли инициатива, смелость и недюжинные организаторские способности Нефеда Лухьяновича Лобадина.

      С рассветом горнист сыграл «большой сбор». На верхней палубе мгновенно возник бурный митинг.

      – Сейчас наш крейсер – это маленькая революционная республика, целое государство, – сказал Коптюх. – Но республикой надо управлять, надо выбрать свое революционное правительство. Нашему крейсеру предстоит еще большое дело. Надо, чтобы все было в порядке. Выберем матросский совет для управления кораблем, он заменит нам разгромленное царское офицерье… Я предлагаю выбрать 12 человек. Долой царя, долой правительство, ура! – закончил он свою речь.

      – Ура-а-а! – разнеслось над палубой. – Ур-ра! Будет “Память Азова” памятна!

      Матросы немедля избрали для управления крейсером командира – Нефеда Лобадина, и комитет, в который вошли Арсений Коптюх, Петр Колодин, Иван Аникеев, Тимофей Кузькин, Николай Баженов, Степан Гаврилов и еще пятеро.