Лето, хлопья, баскетбол!. Дженнифер Энн Шор

чтобы проверить помаду, нанесенную с утра. Она никогда не верила моим словам о том, что отлично выглядит, – мол, мнению о «естественной красоте» не место в беседе о топовой косметике.

      Я медленно шла, не сводя глаз с Джесс, которая проверяла в распечатанном расписании, где будет следующий урок. Остальные хлынули прочь из столовой. Я потеряла Джереми. Так легче не думать о нем и о том, где он сейчас, хоть одну секунду, но облегчение контрастировало с нервозностью и надеждой, что он появится рядом и возьмет меня за руку.

      – Послушай, Анна, ты расскажешь мне, что происходит, – сказала Джесс, хватая меня за локоть и ускоряя шаг. – Но мне надо валить на цокольный этаж на тригонометрию.

      Я только кивнула и пошла на следующий урок.

      – Это еще не конец, – крикнула Джесс из-за угла.

      Отчасти я надеялась, что она права.

      2

      Лето

      Светя телефоном, я осторожно перешагивала через пустые стаканы и спящие тела друзей моего брата.

      В гостиной разило пивом, потом и плохими решениями, и я старалась вдыхать все это поменьше.

      Я прокладывала путь к термостату, в восьмисотый раз задаваясь вопросом, зачем тот, кто строил этот дом, установил штуку, контролирующую комфорт его обитателей, у черного хода, а не в каком-нибудь удобном месте – возле моей кровати, например.

      Мы с Кори договорились, что кондиционер будет включен. В конце концов, стоял июнь, а мой братец собирался приютить больше тридцати человек, часами выделывающихся и пытающихся перепить друг друга в нашей гостиной.

      Снаружи было плюс двадцать шесть, но даже при этом плюс двенадцать на термостате – это нелепо и очень дорого. Наверняка Кори выставил эту температуру, как только я ушла. У родителей будет куча вопросов, когда придет счет, но самое важное – мне было холодно спать.

      Говорят, когда дело касается гипотермии, лучше трястись, чем засыпать, – это я нашла в интернете на прошлой неделе, после того как посмотрела фильм «Послезавтра». Это разумно, когда ты заперт в библиотеке Нью-Йорка с Джейком Джилленхолом во время начала нового ледникового периода. Совсем другое дело – одеться в четыре слоя летом. Двигаться под таким количеством ткани было довольно сложно.

      Я давила кнопку «вверх», пока дисплей с подсветкой не показал двадцать три, а потом вернулась к игре в классики через вырубившихся гостей вечеринки.

      Оказавшись в безопасной кухне, я включила тусклый свет под шкафчиками, давая глазам привыкнуть. Храп Кори доносился с первого этажа, и я хихикнула, представив, какое похмелье будет у него завтра, раз он даже не смог подняться наверх, в свою спальню.

      Отработанными привычными движениями, стараясь не звякать стеклом по граниту, я ловко выставила на стойку свою огромную кружку, большую ложку, выбранную наугад пачку хлопьев и пакет с молоком.

      – Который час?

      Я подпрыгнула, высыпав целую пирамиду «Синамон Тост Кранч» и щедро плеснув молока на стойку, а полусонный Джереми Блейк закрыл раздвижную дверь.

      – Где-то начало пятого, – ответила я, вытирая