Остров Погибших Кораблей. Александр Беляев

и здесь нанес такой ужасный удар в переносицу, что Слейтон, мотнув в воздухе ногами, полетел за борт.

      Крики ужаса и восторга, насмешливые возгласы, хохот, аплодисменты – все смешалось в дикой какофонии.

      «Слейтонисты» спешно вылавливали из зеленых водорослей свое поверженное божество…

      Когда он появился на палубе, новый взрыв криков и смеха встретил его. Весь мокрый, опутанный водорослями, он походил на утопленника, пробывшего добрые сутки в воде. Лицо его опухло и было окровавлено. Несмотря на это, Слейтон старался сохранить достоинство.

      Шатающейся походкой он подошел к Гатлингу и протянул ему руку.

      – Вы победили! Она ваша!

      Ответ Гатлинга удивил всех присутствующих.

      – Нет, она не моя. Я совершенно не желаю навязывать себя насильно и делаться ее мужем только потому, что удачно отвесил удар по вашей переносице!

      Толпа затихла, выжидая, что будет дальше. Слейтон побагровел.

      – Черт возьми! Кончится ли это когда-нибудь? Довольно! Мисс Кингман! Как губернатор острова, я предлагаю вам сделать выбор немедленно, или я прикажу бросить жребий!

      – Жребий! Жребий!.. – закричала толпа.

      Мисс Кингман вздрогнула, нетвердо подошла к Гатлингу и подала ему руку.

      – Наконец-то, – с кислой улыбкой сказал Слейтон и подошел поздравить ее.

      – Мисс Кингман, – шепнул ей на ухо Гатлинг, – вы совершенно свободны, и я не предъявляю на вас никаких прав. Я не смею думать, чтобы вы соединили свою судьбу с судьбой… преступника, – еще тише добавил он.

      Часть третья

      I. Заговор

      – Проклятые доски, как они скрипят! Не оступитесь, мистер Гатлинг! Дайте мне вашу руку. Я знаю дорогу как свои пять пальцев. Ведь два десятка лет брожу я по «улицам» этого острова. Время-то как бежит!.. Двадцать лет!

      И Гатлинг услышал, как Тернип тяжело вздохнул.

      Стояла глухая ночь. Звезд не было видно. Вторые сутки весь остров затянут сплошной завесой тумана.

      Слышно было, как в воде плескалась рыба, иногда кто-то будто вздыхал. Где-то глубоко в трюме скребла крыса в поисках зерна. Путники медленно, ощупью, пробирались вперед. От времени до времени доносился какой-то стон: «куу-ва», «куу-ва», отдаленно напоминавший крик филина.

      – Что это? – тревожно спросил Гатлинг.

      Тернип опять тяжело вздохнул.

      – Черт его знает что! Никто не знает, кто это плачет и стонет по ночам. Наши говорят, что это души погибших ходят во мраке и стонут. Я не верю этой чепухе. А другие уверяют, что это какое-то морское животное, которое водится в здешних местах.

      Гатлинг вспомнил о ночном посещении палубы их парохода каким-то существом, очевидно живущим в морской пучине.

      – Все может быть! – ответил Тернип. – Но не исключено, что вам это и померещилось. В этих водах вредный туман кружит голову.

      – Но следы на палубе? Мы все их видели!

      – Может быть… может быть… Сядем отдохнем, мистер