Замки, битвы и бомбы. Как экономика объясняет военную историю. Юрген Брауэр

похи Просвещения, об «информационной войне» во время Гражданской войны в Америке, о стратегических бомбардировках Германии в ходе Второй мировой войны или решении Франции о разработке ядерного вооружения на ранних этапах холодной войны. Для их удобства мы старались писать главы так, чтобы их можно было читать независимо друг от друга, и все же главу, посвященную экономике (глава первая), не следует обходить стороной. Если вы сначала захотите удовлетворить свои аппетиты в разделах по истории, то переходите к главе об экономике, когда почувствуете, что вы уже готовы, – возможно, вы найдете ее восхитительным десертом.

      «Замки, битвы и бомбы» – это наша попытка написать военную историю с точки зрения экономической теории. Мы рассмотрим шесть конкретных случаев. Они задают временные рамки, охватывая последнюю тысячу лет – второе тысячелетие нашей эры. Пять рассмотренных нами случаев касаются Европы, а один – Северной Америки. Мы бы с удовольствием расширили сферу и рамки исследования, но по ряду причин это показалось излишне амбициозным. Даже избранные нами случаи могут показаться некоторым читателям не всегда уместными. Например, когда мы рассматриваем период холодной войны (1945–1991), на ум сразу же приходит конфликт между бывшим Советским Союзом и Соединенными Штатами, а отнюдь не то, как Франция стала наращивать свой ядерный потенциал. Столь ценным не только для Франции, но и для истории в целом этот пример делает то, что вступление Франции в ядерную эпоху изменило динамику противостояния сверхдержав. До Франции Великобритания уже овладела атомным оружием, но, как и в наше время, она была слишком ориентирована на Соединенные Штаты, чтобы считаться в полной мере самостоятельным игроком на мировой арене. Напротив, стремление Франции вернуть былое величие – как и сейчас – внесло сумятицу в и без того крайне опасную гонку вооружений.

      Вместо шахматной партии один на один в стиле Бобби Фишер против Бориса Спасского третий игрок начал передвигать фигуры поперек доски, что раздражало американцев и совсем не облегчало жизнь СССР. Теперь же, когда целый ряд государств претендует на создание, расширение и обладание своим собственным атомным арсеналом, исследование того, что воодушевляло французов в 1950-х и 1960-х годах, покажется совершенно неуместным. Заинтересовать экономиста в данном случае может то наблюдение, что традиционные неядерные силы обходились Франции да и всем остальным совсем недешево. Верно ли, что, пытаясь удовлетворить эти насущные потребности, Франция обратилась к созданию своих ударных сил по причине их рентабельности по сравнению с традиционными вооруженными силами, а также для того, чтобы с их помощью вернуть и улучшить свои переговорные позиции если не в мире, то в Европе? В седьмой главе мы задаемся именно этим вопросом.

      Если оглянуться на недавнее прошлое, легко заметить, как много исторических работ посвящено эпохе мировых войн (1914–1945). Существует даже экономическая история этих бедствий[1]. Бóльшая часть этих работ посвящена «экономике войны»: вопросам финансирования войны, материальных ресурсов, необходимых, получаемых и потребляемых в ходе нее, ее экономического воздействия и последствий для стран-участниц, а также превращения экономики из гражданской в военную. Одним словом, речь идет о тех вопросах, в которых, как представляется, должен разбираться именно экономист. Но в действительности вопросы, имеющие отношение к экономике, этим не ограничиваются, распространяясь на сферу ведения самих боевых действий. В качестве иллюстрации в шестой главе мы приводим один характерный пример, который к тому же изменил представления о современной войне: стратегические бомбардировки Германии в ходе Второй мировой войны. Благодаря признанию, которое получили данные операции, – разумеется, среди военных, – подобные же операции с тех пор стали проводиться практически во всех войнах, которые вели США. Несомненно, рейды тысячи бомбардировщиков[2] на немецкие города были эффектным применением грубой военной силы, но были ли они эффективными? То, что военные стратеги при проведении операций не принимали в расчет экономический принцип убывающей отдачи, является тревожным сигналом. Любой зубривший до утра студент знает, что хотя усилия и могут помочь пройти предстоящий экзамен, затрата на подготовку большего количества часов вовсе не означает автоматического получения более высокой оценки на экзамене. Как говорится, считаются не затраченные часы, а то, как именно они были затрачены. То же относится и к бомбардировкам: просто бросая все больше бомбардировщиков в рейды на Берлин, вероятно, и можно победить в войне, но, скорее всего, это лишь приведет к многократному увеличению потерь союзников. Если бы экономическое понятие убывающей отдачи было бы оценено по достоинству, страны антигитлеровской коалиции, возможно, гораздо осторожнее отнеслись бы к вопросу технологических инноваций в европейской воздушной войне. Они могли бы сохранить множество жизней, поскольку ни один род войск не нес таких потерь пропорционально своей численности, как авиация, и ни один пожар не был более разрушительным, чем огненные бури в результате массированных бомбардировок. И, если уж нам приходится воевать, неплохо бы знать, какие еще простые экономические понятия могут помочь нам снизить потери.

      Выбор Гражданской

1

См., например, Broadberry and Harrison, 2005, и Harrison, 1998, а также ссылки на цитируемую в ней литературу.

2

Тактика «потока бомбардировщиков» (bomber stream), атаковавших в ходе Второй мировой войны немецкие города; наиболее известны рейды на Кёльн и Дрезден. – Прим. пер.