Самая темная чаща. Холли Блэк

позабытое чувство десятилетней девочки вспыхнуло с удвоенной силой, заставив ее почувствовать себя такой же уязвимой и глупой, как в те далекие дни. Девушка ненавидела это ощущение. Теперь она разбивает сердца, а не наоборот!

      Тот, кто преподносит свое сердце на серебряном блюде, сам виноват в том, что получает.

      Был только один способ перестать страдать по парню. Тот, что всегда срабатывал.

      Глаза Джека были слегка затуманены, губы – слегка приоткрыты. Преодолеть оставшееся между ними расстояние, закрыть глаза и прижаться губами к его губам казалось таким правильным. Джек ответил на поцелуй тепло и нежно.

      Затем, часто моргая, отстранился.

      – Хэйзел, я не хотел…

      – Нет, – ответила она, вскакивая. Ее щеки горели. Он был ее другом и лучшим другом ее брата. И он не был чужим. В любом случае, целовать его – неправильно, даже если он тоже этого желал. Хотя ясно понять этого не дал, что делало случившееся еще хуже. – Конечно, нет. Извини. Извини! Я же говорила, что не должна целовать всех подряд, и вот сделала это снова.

      Она попятилась.

      – Подожди! – начал было он, потянувшись к ее руке и подбирая слова, которые бы ее успокоили – но она не далась.

      Хэйзел сбежала, опустив голову, чтобы не видеть проницательный «я-же-тебе-говорил» взгляд Картера. Она чувствовала себя глупой и, что еще хуже, вполне заслуживающей того, чтобы ее отвергли. Как будто она получила по заслугам. Словно восстановилась кармическая справедливость – чего, конечно, в реальности не случается. По крайней мере, не так быстро.

      Хэйзел отправилась прямиком к Франклину.

      – Можно угоститься? – спросила она, кивая на флягу.

      Тот глянул на девушку мутными, налитыми кровью глазами, но флягу протянул:

      – Тебе не понравится.

      Ей и правда не понравилось. Сивуха обожгла горло. Но Хейзел, хоть и с трудом, сделала еще пару глотков, надеясь позабыть все, что произошло с той минуты, как она пришла на вечеринку. Надеясь, что Джек никогда не расскажет Бену, что она сделала. Надеясь, что Джек притворится, будто ничего не произошло. Как же ей хотелось повернуть время вспять, распустить его, как плохо связанный свитер…

      Тем временем Том Маллинс, полузащитник и известный злобоголик, пересек поляну, освещенную фарами грузовичка Стивена, и резко запрыгнул на стеклянный гроб, согнав с него девушек. Парень выглядел совершенно одуревшим от выпивки: раскрасневшееся лицо, всклокоченные, пропотевшие волосы.

      – Эй! – заорал он, подпрыгивая и топая так, как будто хотел расколоть стекло. – Вставай, вставай, дружок! С постели – на горшок. Вставай, вставай, порточки надевай!

      – Перестань! – крикнул Мартин и принялся махать Тому, чтобы тот спускался. – Забыл, что случилось с Ллойдом?

      Ллойд был отъявленным хулиганом: устраивал поджоги и ходил в школу с ножом. Когда учителя заполняли бланки посещаемости, им приходилось серьезно морщить лбы, припоминая, почему его не было: прогуливал или сидел под домашним арестом. Однажды ночью, прошлой весной, Ллойд взял