Айко. Михаил Романович Цителашвили

оворода сама себя не отмоет, даже сода её не берет.

      Я смотрела на маму, и в голове пробежала мысль: ведь точно так же, лет через двадцать, и я буду стоять на кухне и драить сковороду. Мне эта мысль почему-то показалась очень забавной, и я тогда сказала:

      – Вот бы я была как Тануки из сказки «Бумбуку-тягама»!¹ Он ведь мог превращаться в чайник. А я бы превратилась в сковороду – и тогда бы ты меня мыла.

      С дивана послышался смешок папы, а мама сквозь зубы сказала:

      – Тануки превращался в котелок для чайника, так что ты могла бы быть максимум крышкой для сковороды.

      Тут уже папа не сдержался и добавил:

      – Крышку по крайней мере драить не нужно, так что, Айко, будь крышкой.

      Тут мы все и засмеялись.

      Один из самых счастливых моментов этого вечера – так я подумала тогда. Не хотелось, чтобы он заканчивался.

      Мама сложила посуду в мойку, вытерла руки полотенцем и с улыбкой повернулась ко мне. Она немного строго спросила:

      – Уроки сделала?

      – Сделала!

      – Хорошо, тогда у меня есть для тебя кое-что.

      Мама открыла комод и достала оттуда газетный свёрток. Я примерно знала, что это может быть.

      – Мам, там ведь книга?

      – Да, очень редкая, старая и очень страшная: монстры и духи… У-у-у! А-а-а-а!

      Да, забыла сказать! Дело в том, что у меня очень редкая болезнь – Урбаха-Вите. Это значит, что у меня полностью отсутствует страх! Как говорит папа, я – уникальная, потому что меня нельзя ничем напугать.

      – Ух ты, так интересно! У-у-у… А-а-а, – передразнила я, забирая свёрток. – Спасибо, мама!

      – Это ты папе скажи!

      – Папочка, спасибо!

      – Угу, – читая газету, сказал папа.

      Я села рядом с ним на диван и стала разворачивать подарок. Он был обёрнут в газету так, что её название – «Труд» – находилось в точности по горизонтали.

      – Но, мама, книга на японском! – воскликнула я, расправившись с упаковкой.

      – Я же сказала: это очень старая книга, написана она в десятом веке.

      – В конце девятого, – уточнил папа и отложил свою газету в сторону.

      Он взял у меня книгу и сказал с упоением:

      – Ты только посмотри на этот шрифт! Сейчас такой печатный станок можно найти, наверное, только в музеях, и те – в Японии. Она выпущена в одной из первых японских типографий. Мне подарил эту книгу мой хороший японский друг Ясудо. Кстати, именно он посоветовал для тебя имя – Айко.

      – Здорово, спасибо ему! Мне оно нравится!

      – А он что, в Москве? – спросила мама.

      – Да, в Москве. Сказал, что в последний раз.

      – Он всегда так говорит, – сказала мама.

      – Я знаю. Но он, как мне кажется, был чем-то взволнован. Постоянно шептал мне: «Киво тсукете».

      – А я знаю, что это значит! – обрадовалась я. – Это значит: «будь осторожен».

      Мама улыбнулась и похвалила меня:

      – Молодец! – и добавила, обращаясь к отцу: – Все иностранцы тебе так говорят – они думают, мы тут все под наблюдением.

      –Да, наверное, но, как мне показалось, он имел в виду эту книгу. Когда он передавал мне её, он сказал: «HIKARI WA CHIKARADESU».

      Мама подошла к папе:

      – Свет – это сила? – перевела она. – Хм…

      Она взяла книгу и пролистала – как будто оттуда должно было что-то выпасть.

      – Немного тяжеловата, переплётчик поработал на славу. Старая школа, – мама выбрала страницу наугад и прочла медленно, наверное, переводила в уме: – «и он со злобой пригрозил небу». Ну вот, книга как книга!

      – Ну, может, он думает, что у нас нельзя грозить небу? – сказал папа и улыбнулся.

      – М-да, Ясудо – хороший человек, но немного странный, – сказала мама.

      – Папа, а тут пятно на задней обложке!

      – Дай глянуть. Ого, и правда, пятно. Причем свежее, как будто на книгу стакан с чаем пролили.

      – Похоже на карту Австралии, скажи, пап?

      – Обрати внимание, Коль, – сказала мама. – Здесь нет даты издания. Это странно.

      – Да, и правда. Может, она настолько стара, что дату писали иероглифами? Ну да ладно. Итак, сможешь прочесть название? – спросил меня папа.

      – Постараюсь. Му..каши …Такэтори…эм, моно…

      Папа не выдержал и произнёс за меня:

      – «Моногатари». Это означает: «Повесть о старике Такэтори».

      – Там что, рассказ про старика?

      – Не только!

      – Но папа, я же не смогу прочесть её на японском, я же – не ты! Пожалуйста, расскажи, о чём там?

      – Хорошо, расскажу кратко. Это повесть о девочке вроде нашей Дюймовочки, которую нашёл в лесу старик Такэтори. Она жила у него в доме и росла. Она стала такой красавицей, что в неё влюбился император, но у неё была тайна. Эта дева прилетела к нам