Гражданка Иванова, вас ожидает дракон. Татьяна Абалова

Никто из наших не хочет ее стирать. Мне кажется, он упал в свиной навоз.

      – Мне ляжку! Хочу целую ляжку! – не открывая глаза, пророкотал гном и со всей силой ударил по воде, окатив при этом и сестру и, герцога.

      – Он еще и буйный. Всех остальных уже забрали, а за этим никто не идет.

      – Гномы не говорили, в какой гостинице они остановились?

      – Нет, мы как-то не интересовались. Внесли взнос на милосердие и свободны.

      – Оставьте нас наедине, – приказал лорд, вытирая лицо платком. Утешительница замешкалась у порога, но все же вернулась за валяющейся на полу гномьей одеждой и, брезгливо сморщив нос, унесла с собой.

      – Где сейчас твои сородичи? – герцог пальцем ткнул бородатого мужика в плечо. Понятное дело, днем в гостинице сидеть никто не будет. Не для того приехали на остров, чтобы пялиться в окна.

      – Убери, хвост хряка, свои копыта! – прорычал гном, вновь попытавшись стукнуть кулаком по воде. Его рука была перехвачена, что вызвало недовольство бородача. Он изволил открыть глаза. – Ты кто такой, плешь тебе на всю голову?

      – Я лорд Ракон, а ты кто?

      – Я Ульрих Большие Яйца! – с вызовом ответил гном и дернулся всем телом, чтобы высвободиться из захвата и наглядно явить доказательство своей клички. – Эй, ты чего?! – застыл он в согнутой позе. Его борода, колени и половина зада вместе с «доказательством» намертво вмерзли в покрывшуюся льдом воду.

      – Поговорим? – спокойно произнес герцог, отряхивая от изморози руку.

      – Больно! – пожаловался вмиг протрезвевший гном. – И стыдно…

      – Чем быстрее ответишь, тем быстрее я уйду. В какой гостинице остановились твои сородичи, и где они сейчас?

      – В «Гномьей норе», не понятно, что ли? Эта единственная, где нам все по росту.

      А Фольк и забыл, что в его владениях есть такая. «Нору» давно строили, еще на заре становления острова, когда герцог пригласил гномов для кузнечных работ на пристани и в замке. Тогда и повелось отмечать на Раконе день «Сотворения первого молота».

      – Сейчас, должно быть, дрыхнут где-нибудь, иначе давно явились бы за мной.

      – Среди вас есть старушка, – Фольк замялся, не зная, как описать накликавшую беду.

      – Среди нас этих вечно ворчащих старух с полсотни, – не облегчил задачу Ульрих. – И что сделала тебе несчастная женщина?

      – Почему несчастная? Очень даже довольная была, когда накаркала беду.

      Гном даже в таком положении сумел выразить высшую степень удивления: поднял брови, раз не сумел поднять голову.

      – А поподробней?

      – Лепетала что-то о том, что я не должен покупать поникшие лютики.

      – А ты купил? – гном извернулся, чтобы посмотреть на герцога. И взгляд его был весьма напряжен для находящегося навеселе, что невольно отметил Фольк.

      – Хватит расспрашивать об ерунде, скажи лучше, есть ли среди ваших старух провидицы?

      Гном захихикал, вмиг вновь приняв дурашливое выражение.

      – Да каждая гномка, считай, провидица. Вот сколько раз мне жена говорила: