Заказ на большую любовь. Адриенна Джордано

поговорить?

      Прошло три секунды. Потом Лекси протянула телефон Броди. Он поднес его к уху.

      – Миссис Уильямс, это Броди Хэйуорд. Спасибо, что согласились ответить на наши вопросы.

      Повисла пауза. Броди даже подумал, что прервалась связь.

      – Алло?

      – Да, я слушаю, – ответил женский голос. – Просто в комнате играет моя младшая дочка, вот и пришлось выйти. Не хочу, чтобы она слышала наш разговор.

      – Значит, вы готовы со мной поговорить? Я могу заехать прямо сейчас.

      Для дела будет полезно лично пообщаться с Брендой Уильямс, понаблюдать за ее реакцией – мимикой, жестами… Конечно, сказывался полицейский цинизм, однако мужья и жены всегда стоят первыми в списке подозреваемых. Особенно в случае ссоры.

      – Сейчас?..

      – Да, мэм. Не возражаете?

      – Только если успеете до половины пятого. Надо отвезти сына на тренировку по баскетболу. А в четыре придет Лекси показывать образцы. Можете приехать вместе с ней.

      Броди был не уверен, как к этому отнесется Лекси, но, как бы там ни было, расследование убийства важнее дизайнерских вопросов.

      – Хорошо, мэм. Спасибо.

      Броди дал отбой и вернул мобильник Лекси.

      – К вдове поедем вместе.

      – Что?

      – Она сказала, что в четыре у вас назначена встреча, и предложила, чтобы я тоже приехал в это время. Миссис Уильямс занята.

      – Она же мне всего полчаса выделила!

      – И эти полчаса нам придется поделить между собой. Поэтому особо не разгуливайтесь.

      «Не разгуливайтесь»? Кем себя возомнил этот высокомерный тип?

      – Э-э… Броди… – нерешительно произнесла Дженна. – Я в четыре не смогу. У меня назначена другая встреча.

      Отлично! Броди развернулся к сестре:

      – Ну и что ты предлагаешь?

      – Нечего на меня накидываться, – парировала Дженна. – Это ты договорился с миссис Уильямс, не уточнив мои планы. Хочешь с ней встретиться – езжай. А у меня не получится.

      – Я не накидываюсь.

      – Извини, со стороны виднее.

      Лекси предостерегающе вскинула руку. Еще не хватало становиться свидетельницей семейной ссоры.

      – Может, потом ругаться будете?

      – Мы не ругаемся, – возразил Броди.

      Лекси зажмурилась и призвала на помощь все свое терпение.

      – У нас в семье традиция – когда ругаемся, орем, – невозмутимо пояснил Броди.

      Дженна кивнула.

      – А я еще и кидаюсь.

      – Что верно, то верно. Как-то подбила мне глаз хоккейной шайбой. А попало все равно почему-то мне. Нет в жизни справедливости. – Тут Броди шевельнул больной рукой и поморщился. – Ой-ой…

      – Ха! Нечего на жалость давить! – отмахнулась Дженна.

      – Я и не давил.

      – Врешь. Думаешь, не раскусила? Притворяешься тяжелобольным, чтобы все тебе потакали.

      Броди и Дженна рассмеялись. Их веселье сразу разрядило обстановку. Будучи единственным ребенком художника и музыкантши, которые оба были заняты по большей части своим искусством,