Бей! Корсар из будущего. Юрий Корчевский

жрать нечего.

      Я выпил две кружки воды кряду.

      Громыхая здоровенными ключами на связке, тюремщик ушел, унося воду.

      Думать ни о чем не хотелось, что сделано, то сделано. А доведись повториться событиям снова – я ни на йоту не изменил бы совершенного.

      А посему я просто улегся на прелую солому и уснул.

      Утром я был разбужен самым бесцеремонным образом. Громыхнула дверь камеры, зашли двое образин – по-другому их не назовешь, подхватили меня под руки и поволокли по лестнице наверх. Я бы и сам смог идти, но мне просто не дали.

      Меня втолкнули в комнату, впечатали на табурет и встали сзади.

      Передо мной в пяти шагах стоял стол с письменными принадлежностями. За столом в кресле восседал невзрачного вида плюгавый служивый, раздувавший щеки от собственного величия и осознания важности своей персоны.

      – Кто таков?

      – Кожин Юрий, лекарь.

      Вероятно, это был подьячий. Он старательно заскрипел пером по бумаге.

      – Ты обвиняешься в злонамеренном убийстве боярина Сорокина Ильи. Что можешь сказать?

      – На дороге я убил татя, который зарубил возничего и угнал возок с боярыней, назвавшейся мне Матвеевой Варварой. Мои слова может подтвердить боярский сын Андрей – мы вместе были. А еще пленный, что вместо убитого кучера управлял возком.

      – Так, значит, не отрицаешь, что боярина жизни лишил?

      – Нет, убил татя.

      – Приведи сорокинского холопа.

      Стоявший сзади амбал вышел и скоро вернулся с пленным ездовым, которого мы хотели повесить. Едва увидев меня, мужик ткнул в меня пальцем:

      – Он, он это! Убил на дороге хозяина моего, честнейшей души человека, и меня хотел повесить.

      – Это правда? – строго спросил подьячий боярского холопа.

      – Истинно так! – Бывший пленный перекрестился.

      – Подтверждаешь? – посмотрел на меня сыскной чиновник.

      – Татя за злодейство убил, а сообщника – вот его – хотел повесить, было.

      – Ага, – удовлетворенно кивнул подьячий. – Уведите холопа.

      Ездового вывели.

      – С какой целью убил?

      – Наказать за разбой – я ведь говорил уже.

      – Тогда зачем сам боярина обобрал?

      – Не брал я ничего!

      – А сабля в ножнах? Андрей ничего не скрывал, все как есть рассказал.

      – Я ее и вправду взял, но потому только, что у меня пистолет был разряжен, другого оружия не имелось, а возок отбивать надо было. Найдите боярыню Матвееву, коли мне не верите, поговорите с ней.

      – Не учи, я сам знаю, что мне делать. Вина твоя и твоего сообщника видна и так. После обеда на дыбу пойдешь, да пятки поджарим – все сам тогда и расскажешь, зачем боярыню искать?

      Я похолодел. Положение складывалось не в мою пользу, хотя я продолжал считать себя невиновным.

      А если эти костоломы начнут пытать – что от меня останется? На что способен еще буду? Попаду на дыбу – вывернут суставы, – о лекарской практике придется забыть напрочь. Потом мне стало смешно. На дыбе сознаешься в том, чего никогда