Триединый. Генсо-но Ками

помещениях еще горел свет и работали люди. Обычно присутствие товарищей по несчастью немного бодрило, но не сегодня.

      Взяв стаканчик капучино, я пошел обратно, думая, что после разрыва с Олесей мне теперь некуда спешить. Все, что ждет меня дома – недоделанная игра.

      Когда я закончил работу, большинство трудоголиков уже разошлось. Накинув легкую куртку, я тоже побрел по пустынным коридорам к выходу.

      Несмотря на сентябрь, на улице было свежо. Недавно прошел дождь и рельефная плитка вокруг зданий компании блестела в свете фонарей.

      Я снимал квартиру всего в трех кварталах от офиса. Шагая знакомой дорогой, думал, не заскочить ли по пути в магазинчик за пивом? Все равно сегодня много не наработаю.

      На дороге, вдоль которой я шел, стояли две машины: желтый «форд мустанг» с широкой черной полосой, тянувшейся от радиаторной решетки до заднего номера, и черный «мерседес» купе. Перед капотами толпилось человек шесть – парни и девчонки лет семнадцати-восемнадцати. Долбанные уличные гонщики. С начала лета они по полночи доставали всех ревом моторов, рассекая по длинному прямому участку дороги.

      Мельком глянув на болтающую и смеющуюся молодежь, я с раздражением подумал, откуда у раздолбаев в таком возрасте дорогие тачки? Тут в свои тридцать несчастный телефон в кредит покупаешь, а они катаются на «мустангах». Интересно, сколько такой фордец сейчас стоит? Лимонов пять-семь? Или уже больше?

      Позади мощно загудели двигатели и две машины, набирая скорость, пронеслись мимо меня. Глядя на исчезающие в темноте красные огни стоп-сигналов, я надеялся, что эти мажоры никого не собьют. Мало ли кто дорогу соберется переходить. Они же на такой скорости черта с два затормозить успеют.

      В унылом состоянии я заглянул в круглосуточный ларек. Время было позднее, но меня там знали. Сунув две банки пива в карманы куртки, я продолжил путь.

      Впереди раздался нарастающий рев двигателей – рейсеры возвращались. Думая о своем, я автоматически глядел на стремительно приближавшийся свет фар. Метрах в пятидесяти от меня, «мерс» вдруг вильнул, слегка задев мчавшийся рядом «мустанг». Толчок был слабеньким, но «форд» резко повело в сторону: водитель то ли испугался, то ли не справился с управлением. Затормозив, я увидел, как желтый автомобиль на полном ходу влетел на бордюр, вышибая прямоугольную секцию металлического ограждения. «Мустанг» затормозил, ткнувшись в витрину, а кусок ограды полетел ко мне…

      * * *

      – У вас сломаны ребра и правая рука. Перелом руки открытый. Но вам повезло: головой ударились не сильно, отделались сотрясением. И внутренние органы не задеты. Вы счастливчик!

      Слушая энергичного жизнерадостного хирурга, я сжимал зубы, чтобы не застонать. Или не начать материться. Я лежал в гипсе, не в силах пошевелиться. Каждый вдох давался с режущей болью. Руки и ноги ломило, в голове гудело. Закрыв глаза, я провалился в черноту.

      * * *

      Последующие дни походили на какой-то ад. Я не мог двигаться, не мог нормально