Триединый. Генсо-но Ками

меня в горле отчего-то появился комок.

      – Спасибо, папа, – с неожиданным чувством сказал я и обнял его.

      * * *

      Одним прекрасным днем, примерно через месяц после возвращения из морского круиза, мама достала из почтового ящика письмо с зеленой печатью. Адресовано оно было Эзерину.

      Приехав вечером домой, отец умылся, переоделся и лишь после этого изучил послание. Выйдя из кабинета в гостиную, где в тот момент находились мы с Росальбой, Эзерин торжественно объявил:

      – Виктор, скоро твоя жизнь сильно изменится!

      Глава 5

      Куда ж сильнее, – подумал я, невольно напрягаясь.

      Росальба с непонятным мне воодушевлением взглянула на мужа:

      – У Грегориса получилось?!

      – Да, – радостно кивнул отец. – Послезавтра он приедет и привезет необходимые бумаги.

      Какой Грегорис? Какие бумаги? – занервничал я. – И какое отношение это все имеет ко мне?

      – Отец, в чем дело? Что случилось? – моей выдержки надолго не хватило.

      Эзерин с лукавой усмешкой взглянул на меня:

      – Узнаешь, когда приедет дядя Грегорис!

      Я сжал челюсти. Понятно, что родители не желают мне зла. Но неизвестность здорово беспокоила… И что, у отца есть брат?

      * * *

      Саэр Грегорис, подтянутый мужчина в строгом синем френче, по виду был одногодком с Эзерином. И как выяснилось, родственником Ардиссам не являлся, а был старым другом отца.

      – Мы вместе учились, а после вместе работали, – сообщил Эзерин, представив меня гостю.

      Когда я вежливо поздоровался, Грегорис долго пристально рассматривал меня. Поначалу на его лице читалось недоверие, а потом изумление. Наконец, он церемонно поклонился мне и произнес низким голосом:

      – Я чрезвычайно рад встрече, Виктор. И счастлив, что ты выздоровел! – После перевел взгляд на родителей. – Это невероятно! Признаться, не был вполне уверен, когда Эзерин написал мне… Но теперь вижу, что он и правда… Как вам удалось?!

      – Позже расскажу, – взяв Грегориса под руку, отец увлек его к дому.

      Мы с Росальбой последовали за ними.

      Дожидаясь ужина, Грегорис с отцом сидели в кабинете. Потягивая вино из шарообразных бокалов, тихо о чем-то говорили. Когда я, постучавшись, вошел, умолкли, глядя на меня.

      – Мама просит вас к столу, – сообщил я.

      – Передай, что мы сейчас придем, – ответил Эзерин.

      Уходя, я через приоткрытую дверь услышал слова Грегориса:

      – Знаешь, Эз, теперь я понимаю. И больше не сержусь на тебя за твой поступок.

      Ответа отца я уже не разобрал. До меня донесся лишь последовавший за ним негромкий звон сдвинутых бокалов.

      * * *

      Во время трапезы родители и Грегорис непринужденно беседовали, вспоминая какие-то происшествия из прошлого, обсуждая общих знакомых и обмениваясь шутками. Под конец, когда Ивелла подала чай, вазочку с песочным печеньем и засахаренные фрукты, Эзерин переглянулся с мамой и гостем, после