Добруши и Кошули. Тайна башни. Александр РОГОЗА

помогла подобрать наряды, которые можно было позаимствовать на несколько часов.

      Спустя полчаса Маргарита Дмитриевна выпорхнула из театра в строгом приталенном платье с воротником-стойкой на пуговицах. На голове – завёрнутая по бокам шляпка с пышным чёрным пером. А Варюшка – в блузке с оборками и длинной юбке.

      – Викторианский стиль! – авторитетно прокомментировала заведующая костюмерной.

      Для начала они неспешно прошлись по пешеходным улицам старого города. Окунулись в атмосферу, так сказать. На мощённом камнем тротуаре им повстречался городовой – крупный дяденька в форме, фуражке и сапогах, с шашкой на боку. Городовой – это полицейский, по-старому говоря. До революции такие следили на улицах за порядком.

      Увидев бабушку, мужчина расплылся в улыбке, снял фуражку и поклонился.

      – Госпожа Захарова, приятственной прогулки!

      Повернувшись к Варе, мужчина проделал тот же трюк с поклоном.

      – И вам всего доброго, милая барышня.

      Варюшка смущённо улыбнулась и покраснела. Она понимала, конечно, что городовой не настоящий, это просто актёр, с которым обожают фотографироваться туристы. Но всё равно приятно было. Милой барышней назвал!

      Бабушка, словно тоже играя роль, едва заметно кивнула и продолжила путь. Варя следовала за ней.

      Навстречу им то и дело попадались и другие люди, одетые в дореволюционные наряды. Они раскланивались друг другу. Иногда успевали перекинуться парой слов. Бабушка объяснила, что сегодня «ах, Коломна вернулась во времена книг Толстого и Чехова». Как поняла Варя, это было вроде флешмоба. Кинули клич: играем в Россию 1900 года! И улицы тут же наводнились пришельцами из прошлого.

      Молодцы они всё-таки здесь, в Коломне.

      Позже у Пятницких ворот им повстречался ещё один бабушкин знакомый. Только на этот раз он был одет по-современному. Этого пожилого дядьку с бородой Варя раньше уже видела пару раз. И помнила, что бабушка называла его Виктором.

      На мужчине была чёрная футболка с черепом и скрещёнными костями, бандана, из-под которой выбивались длинные седые волосы, и рюкзак за спиной. Ему только ещё говорящего попугая на плече и шпаги на боку не хватало.

      «Пират!» – окрестила дяденьку про себя Варя.

      Виктор бабушке очень обрадовался. Отпустил несколько комплиментов и ударился в воспоминания. Рассказывая одну из историй – попеременно обращаясь то к бабушке, то к Варе, – он заставил их подойти к правой боковине Пятницких ворот и показал на заделанный решёткой ход, который, вероятно, вёл внутрь башни.

      – Помнишь, как мы с Генкой Павловым – когда этой дурацкой решётки ещё не было – на самый верх во время урока забрались и сорвали урок, пуская в окна класса солнечных зайчиков?

      Варя почти ничего из этого сразу не поняла. Бабушке пришлось объяснить своей очень современной внучке: зайчиков можно пускать, если поймаешь карманным зеркальцем отражение солнца (понятней от этого не стало). Через дорогу находится их старая школа, и да, мальчишки умудрились сорвать