Ave Maria. Вацлав Вацлавович Михальский

прелесть! Мне со вчерашнего дня их хотелось или с позавчерашнего… Так хотелось, что прямо во рту у меня стоял вкус соленых огурчиков.

      Анна Карповна переменилась в лице и внимательно посмотрела на дочь долгим изучающим взглядом.

      Все трое закусывали в охотку и раскраснелись, разрумянились, даже Анна Карповна.

      – Давайте сразу по второй, – предложила Александра, которой хотелось набраться смелости.

      – Куда спешить? – улыбнулась Анна Карповна.

      Пауза затянулась. Ксения напряженно молчала. Она почувствовала в поведении Александры что-то странное.

      – Да, – словно прочитав ее сомнения, сказала Александра, – я привезла его из Ашхабада.

      Зрачки Ксении расширились. Она поняла все правильно.

      – Он здоров? – наконец вымолвила Ксения.

      – Выздоравливает. Он был ранен мародерами. Там мы сделали операцию. Двадцатого прилетели в Москву. Кроме Адама, привезли еще троих раненых. С сегодняшнего дня ему разрешено вставать с постели. Лечение еще недели на три. Через два-три дня, когда он окрепнет, я отведу тебя к нему.

      – И меня пустят? – недоверчиво спросила Ксения.

      – Пустят. Я понимаю, что ты имеешь в виду, но он больше не заключенный. Он свободный гражданин, капитан медицинской службы в отставке Адам Домбровский.

      – Он Половинкин.

      – Нет. Запомни, Половинкин погиб в Ашхабадском землетрясении. Половинкина больше нет, есть Домбровский.

      – Ав поселок ему нельзя возвращаться? – робко спросила Ксения.

      – Нельзя. Он будет жить и работать в Москве.

      Молчавшая до сих пор Анна Карповна вставила реплику:

      – Ты не пугайся, Ксения, даст бог, все уладится.

      – Я не за себя, я за него…

      – Вижу, что не за себя, – сказала Анна Карповна, – и за него, и за ваших деток ты не волнуйся, все утрясется.

      – Спасибо, – все с той же робостью в голосе сказала Ксения, и в это время в дверь громко постучали.

      – Входите! – крикнула Александра, забывшая накинуть крючок.

      В дверь постучали еще громче.

      – Открыто, чего ломитесь?! – вспылила Александра. – Входите!

      Наконец дверь приоткрылась, и в нее просунулось нечто громоздкое и не сразу понятное, что это человек в мокрой плащ-палатке.

      – Дверь за собой притягивайте! – крикнула, вставая из-за стола, Александра, готовая едва ли не к рукопашному бою.

      Вошедший сбросил с головы мокрый капюшон, и перед ними оказался рыжий-рыжий растерянный паренек лет девятнадцати.

      – Товарищ генерал, я новый вестовой, товарищ генерал на сутки дежурить заступили в штабу, меня узнали послать, приехали ихняя жена? – путаясь от волнения, скороговоркой выпалил вестовой.

      – Приехали, – неожиданно подбоченясь, отвечала Александра, – так и передай генералу: ихняя жена приехали!

      – Есть! – козырнул солдатик.

      – К пустой голове руку не прикладывают, – отметив, что вестовой без головного убора, употребила старую армейскую шутку Александра. – Вопросы есть?

      – Никак