Моему Саше. Эвелина Дмитриевна Зименс

встать и дойти до кухни. Мои догадки оказались верны – бабушка сидела за столом с вязанием, а рядом на столе стояла кружка с чаем.

      – Доброе утро! – сказала она, откладывая спицы. – Как спалось?

      – Неплохо, – ответила я, целуя бабулю в щеку. – Даже комары не покусали.

      – Вот и здорово, – обрадовалась она. – Завтракать будешь?

      – Да, только умоюсь и переоденусь.

      Я вернулась в свою комнату, сняла ночнушку и надела спортивный костюм. Пусть мне и не очень нравится такая одежда, но красоваться не перед кем, а удобства ей не занимать.

      Протиснувшись мимо бабушки, стоящей плиты, я вышла на улицу. Как же все-таки неудобно, когда в доме нет туалета – каждый раз приходится проходить через весь двор. Участок у нас небольшой, но вытянутый, поэтому идти вправду далеко. Радует, что рядом с нами нет соседей – справа и слева нас от них отделяют небольшие рощицы. Хотя рощица это громко сказано. Деревья хоть и большие, но стоит пройти пять-десять метров и они заканчиваются. В любом случае это очень круто, благодаря им я в этом году еще ни разу не разговаривала с жителями деревни, чему невозможно не радоваться: рядом с нами жили две пожилые пары, которые каждый раз набрасывались на меня с расспросами на тему «как там мама?», «а папа?», «а учеба как?» и, конечно, после всех ответов начинались рассказы о том, как было раньше и так до самого вечера. К тому же, я очень люблю прятаться в сени этих деревьев от палящего солнца, прихватив какую-нибудь книгу. В общем, создавалось ощущение, что эти рощицы выросли здесь специально для меня.

      По пути до туалета, я без особого интереса рассматривала деревья на предмет наличия среди них каких-нибудь птиц или животных, но вместо живности я наткнулась взглядом на явно человеческую фигуру. Моргнув от удивления, я всмотрелась внимательнее: некто был среднего роста и держал что-то в руках. Вдруг загадочный силуэт пропал. Будто сквозь землю провалился.

      «Наверное, показалось» – решила я и продолжила идти куда шла.

      Когда я вернулась, на столе уже стояла тарелка овсянки, чай и варенье.

      – Ммм, пахнет восхитительно! – удержаться от этого возгласа было невозможно.

      – А то! – подбоченилась бабуля. – Налетай давай, пока горячее.

      Пару минут я ела в тишине, постоянно дуя на горяченную кашу, будто только что прибывшую из преисподней.

      – Слушай Саш, да ты загорела, – внезапно заговорила бабушка. – А то приехала бледная, не белая конечно, но бледноватая. И в волосах рыжинка появилась, разбавляет хоть эту темень.

      Я посмотрела в зеркало над импровизированной раковиной, стоящей напротив стола. Ничего необычного: все те же темно-каштановые волосы и немного смугловатая кожа.

      – Да тебе кажется, бабуль, – вынесла я вердикт и продолжила трапезу.

      – Это ты просто не замечаешь, – вздохнула бабушка и вернулась к вязанию. – Мне ж виднее будет.

      Я лишь пожала плечами, мыслями витая в утреннем видении, почему-то зацепившим меня.

      После