Все время с тобой. Сара Пурпура

везде узнаю эти темные глаза.

      Он смеется рядом с каким-то парнем, наклоняется и что-то говорит ему на ухо. Сережка в ухе сверкает в отблесках зеркального диско-шара.

      – Это… т-твой парень?

      Виолет пропускает вопрос мимо ушей, а возможно, даже не услышала его.

      – Его зовут Дезмонд. Хорош до жути, правда?

      Виолет подмигивает мне. В этот момент Дез поворачивается в нашу сторону, возможно, как раз в поисках Виолет. Его улыбка ослепляет, но вскоре исчезает с его губ, и я чувствую, как перестает стучать сердце.

      Не свожу с него глаз. Как тупица, осмеливаюсь выдержать его взгляд, который теперь стал острым и жестким.

      Дез подносит бокал ко рту и пьет, сверля меня ледяным взглядом.

      Замечаю, что Виолет направляется к нему, но все это время Дез не отводит взгляд от моего.

      Слезы начинают жечь веки и застилают глаза. Произошло именно то, чего боялась: Дез по-прежнему меня ненавидит. И пока наблюдаю, как он прижимает к себе Виолет и приближает свое лицо к ее, пока соображаю, насколько он увлечен другой девушкой, музыка вокруг затихает и свет от диско-шаров тускнет.

      Через пару секунд тишину сменяют крики и свист. На мгновение остаюсь сбитой с толку и пытаюсь сохранять спокойствие.

      Какого черта происходит?

      Диджей принимается за объяснения, призывая толпу к порядку:

      – Это – сенсорный эксперимент. Вы находитесь в сознании, чтобы услышать свои чувства. Используйте их, чтобы дать волю самым горячим фантазиям, но имейте в виду, что я присматриваю за вами! У нас есть вышибалы, готовые надрать вам зад, если переусердствуете.

      Итак, мы должны двигаться на ощупь в темноте, принюхиваться и черт знает, что еще. Это какая-то глупость, но, очевидно, я единственная, кто так считает, учитывая то, как толпа встретила эту затею.

      На ощупь пытаюсь добраться до стен, мне не хочется, чтобы кто-то дотронулся до меня. Комната затемнена не полностью, и силуэты весьма отчетливы, однако распознать лица довольно-таки сложно.

      Начинаю различать пары, которые трутся друг о друга, некоторые громко дышат без какого-либо стеснения. На комнату опускается тишина, нарушаемая только вздохами и шорохами, которые приводят в замешательство.

      Пока пячусь, внимательно следя, чтобы не коснуться того, чего не хотелось бы, натыкаюсь спиной на чье-то крепкое тело, и от неожиданности дыхание учащается.

      Холодок пробегает с головы до пят. На миг задерживаю дыхание, а затем делаю глубокий вдох, пытаясь ухватить столько воздуха, сколько могу.

      Чувствую его.

      Запах, тот самый, что пьянил каждый раз и оставался на руках и одежде. На языке и в волосах, словно клеймо на словах и мыслях.

      Не осмеливаюсь спросить, Дезмонд ли это. Я уверена. Когда руки скользят вдоль плеч, пальцы с легкостью касаются щеки и спускаются на шею, не испытываю страха.

      Позволяю, чтобы иллюзия, если это она, продолжалась и стала реальной.

      Позволяю, чтобы ощущения, которые заставляли чувствовать себя живой и которые умерли с его последним прикосновением, снова ожили.

      Позволяю, чтобы они