Тайна горы Кетар-Поркаас. Алекс Владов

>– Спрашиваешь?!

      Я отпустил штурвал и снял ноги с педалей. Снял шлем и глянул в окно. Слева проплывала излучина реки, огибающая с одной стороны рощу, с другой – поля и деревеньку в десяток дворов. До аэродрома километров семьдесят. Есть время подремать.

      – Сама сяду.

      – Все равно проснусь, когда будешь разворачиваться.

      – Дай попробовать, а!

      – Ладно …

      Я зевнул. Как ни старался взбодрить себя, бессонная ночь не прошла даром. Четырех чашек крепкого кофе хватило на час с небольшим пути. Хорошо, Даша поспала. Глянул на нее – изучает приборную доску. Подавив зевок, глянула в боковое окно. Затем вперед. Двинула штурвал и педали – самолет немножко повернул влево.

      – Мы летим боком к полосе.

      – Я обойду Лугов с юга.

      – Думал сделать дугу через Задорожье.

      – Там потом выворачивать …

      – По-любому выворачивать.

      – Это ты у нас кадровый пилот, любишь высший пилотаж.

      Я усмехнулся. Вот же упрямая … Правда, ей тоже придется покрутиться, ибо деревня Задорожье находится почти на одной линии с взлетно-посадочной полосой. Деревня большая, и все время летать над ней на маленькой высоте не стоит.

      Проснулся от несильного удара по носу. Аромат духов на мгновение перебил противный запах горящей краски и масла.

      – … В кабине жуткая вонь горящей краски! … Он уже проснулся! … Если бы так, Михалыч, мы давно бы уже взорвались!

      Хлопнула дверь в сейчас грузовую кабину.

      – Мы горим?! И летчик спит!!! Да что же это такое?!

      Дарья аж завизжала :

      – Я тоже летчик! Не хуже брата!

      – Летчик – Деркович! А ты …

      – … Тоже Деркович!

      Пока они препирались, я оценил обстановку. Самолет прошел отметку четыреста метров и продолжает снижаться. Двигатель хоть и горит, дыма в кабине немного. Воняет, правда … Огонь больше внизу, чем вверху – через стекло его не видно, и капот сверху такого же белого цвета, как полчаса назад.

      Неожиданно стало тихо. Секунду спустя мои уши уловили слабое потрескивание где-то внизу и свист ветра в открытых форточках. Толстяк Матвей Константинович, сопровождающий груз, заорал :

      – Мы сейчас разобьемся!

      Я потянул рычаг на себя и самолет выровнялся. Глянул на спидометр – двести двадцать километров в час. Высота двести пятьдесят метров, если барометр не врет.

      – … Разобьемся!

      – Не мешайте. Выйдите из кабины.

      – Да я вам! …

      – Будете мешать – точно упадем! Вон из кабины!

      – Ты как со мной обращаешься?!

      Дарья дернула штурвал – мол, взяла управление. Я стал и вытолкнул Матвея Константиновича в грузовую кабину.

      – Не мешайте работать.

      Что он прокричал в ответ, я не слышал, так как закрыл и запер дверь. Дарья хмыкнула.

      – Псих недоделанный …

      – Я бы на его месте тоже испугался.

      Посмотрел вперед – лес совсем рядом. Дарья приподняла нос самолета, но деревья все равно приближаются. Уже можно рассмотреть отдельные ветки … Высота сто девяносто метров, скорость сто восемьдесят километров в час. И то, и другое уменьшается. Как бы ни были хороши крылья Ан-2 для полетов медленно и низко, скоро их подъемной силы не хватит для удержания пятитонной машины в воздухе.

      Огляделся, вдруг где рядом поле или хотя бы вырубка. Лучше, конечно, поле, ибо на месте рубки деревьев может валяться все, что угодно … Слева впереди увидел этакую выемку в зеленом море. Пригляделся – прогалина должна быть размеров весьма приличных.

      – Лево пятьдесят.

      – Не дотянем …

      – Есть варианты?

      Я сел на свое место и взялся за управление. Быстро наклонил машину влево и взял на себя. Несколько секунд спустя отодвинул штурвал на прежнее расстояние от груди и повернул вправо. Как только горизонт выровнялся, крутанул штурвал в среднее положение. Глянул на спидометр – сто тридцать километров в час. Самое время выпускать закрылки.

      В конце пробега самолет зацепился за что-то левым колесом и крутанулся на все триста шестьдесят градусов. К счастью, не опрокинулся … Схватив огнетушитель и лом, я выскочил из кабины. Сковырнул оплавленый лист капота и направил под него струю порошка. Изо всех щелей повалил пар. Потрескивание прекратилось. Остался только стук в дверь недовольного пассажира.

      – Вы за это ответите! Вы за все ответите!

      – Сразу как только выберемся.

      – Я вызвала другой Ан-2! Вы потеряете всего полчаса! Сами же говорили, до обеда терпит!

      – Мне платят за время! И вам тоже!

      Налетел ветерок и сдул остатки огнетушащего состава. Моим и Дарьи глазам предстали разворочанные трубки подачи топлива и масла.

      – Можно отключить три цилиндра …

      – Посмотрим,