Цеховик. Книга 11. Чёрное и белое. Дмитрий Ромов

свожу. Это такой кайф! Белоснежный песок, длинные пляжи, лазурное, нет, бирюзовое море, ароматы тропиков, ром, сигары, лобстеры, горы лобстеров и невероятный оптимизм. Там здорово и при всём моём патриотизме скажу, что ощущения круче, чем даже в Судаке.

      Идея заходит на ура. Да! Да! И ещё раз да! Поедем в гости к Фиделю, пока Горбач всё не испортил. Честно говоря, я бы и на Багамы ещё разик смотался, а лучше и не разик. Там мне тоже понравилось. Ну да ладно, отдыхать каждый дурак может, а вот работать… А работать не каждый.

      – Юра, пожалуйста, давай только сигары свои с бёдер потных кубинок кури в кабинете, а то я здесь никогда не выветрю этот дух.

      – Хорошо, – соглашается Юра. – Мы с Егором уходим в мужской клуб, а вы, пожалуйста, подготовьте десерт.

      – Понравилось значит на море бездельничать? – добродушно говорит он, обрезая и поджигая большую и не очень ровную, но максимально натуральную и красивую сигару. – Будешь?

      – У меня своя, – отвечаю я. – Поменьше.

      Я достаю из внутреннего кармана небольшую фабричную сигару.

      – О! Ты же не куришь! – удивляется Чурбанов.

      – Так я не в затяг, вы тоже смотрите, не затягивайтесь, а то закашляетесь. Сигары даже Шварценеггер курит.

      – Такого негера я не знаю, – отвечает он. – А уж сигары-то не учи курить, дитя моё.

      – Понял, – улыбаюсь я. – А Шварценеггер – это спортсмен такой, культурист из Австрии.

      – Ладно, рассказывай, что там у тебя за личная просьба, культурист.

      – Отец Наташкин. Капитан милиции Геннадий Аркадьевич Рыбкин.

      – Так, – выпускает густой ароматный дым Чурбанов. – И что с ним?

      Я рассказываю. Подробно и в деталях. И прошу поговорить с главным прокурором.

      – Вечно у тебя задачи нетривиального характера, да? Ладно, поговорю завтра… или…

      Он открывает блокнот, находит нужный телефон и набирает номер.

      – Александр Михайлович, здравствуйте. Это Чурбанов Юрий Михайлович вас беспокоит. Извините, что поздно и дома отвлекаю… Да… Да… Спасибо… Спасибо… У меня к вам просьба. Сейчас не хочу вам вечер рабочими вопросами портить. Можно завтра в первой половине забегу? Буквально десять минут, много времени не займу. Да… Конечно… Вот и отлично. Огромное вам спасибо. В десять тридцать буду у вас. Доброй ночи.

      Он кладёт трубку.

      – Ну, видишь? На трезвую голову может и не стал бы Рекункову звонить по такому вопросу, но ты же умеешь людьми управлять, да?

      – Юрий Михайлович, спасибо огромное, – сердечно говорю я.

      – Пожалуйста. Ещё не сделал ничего. Почему этот Кухарчук прицепился к тебе?

      – Его ребята накосячили, важного участника операции устранили. А я видел. Вот он и пытался меня приструнить. Даже не приструнить, а устранить.

      – А как это ты видел?

      Блин, во все подробности я его посвящать не хочу… Ещё, кстати, с Бори надо спросить за хорошего парня, которого он порекомендовал.

      – Бандиты по наводке этого важного участника ограбили Мартика, у которого я квартиру купил. Вот я и взялся ему помочь.

      Он