Армяне в Турции. Общество, политика и история после геноцида. Талин Суджян

с другой, становилось все меньше. Главные редакторы газет были в то же время депутатами парламента и продвигали линию государства, то есть партии. Это было заметно по их колонкам, по передовицам газет или по тону статей. Конечно, это сказывалось на социально-политической жизни армян. Я показываю связи между армянской и турецкой прессой, реакции главных редакторов армянских газет и интеллектуалов на антиармянские кампании, а также последствия этих событий для армянской прессы и общества в целом. Важной темой антиармянских кампаний после 1945 г. были территориальные претензии, которые прозвучали со стороны армянских политических организаций на конференции в Сан-Франциско. Их поддержал Сталин, который призвал также собрать всех армян в Советской Армении. Эти претензии стали главным поводом для усиления антиармянских настроений в Турции. То, как армянские источники описывают период однопартийности и время после Второй мировой войны, сильно отличается от официального нарратива либерализации после 1946 г.

      Четвертая глава называется «1944–1950 гг. Кризис выбора патриарха». Кризис в ней описывается в контексте новых расстановок сил на международной арене после войны. В ней также прослеживается, как несостоявшийся в связи с кризисом выбор Стамбульского патриарха повлиял на отношения между святым престолом в Эчмиадзине, святым престолом в Киликии, Иерусалимским патриархатом и другими армянскими церковными структурами. Конфликт, вызванный выборами патриарха, превратился в международный кризис, который затронул разные армянские общины в диаспоре и стал важным фактором в том, как выстраивались новые отношения между недавно реструктурованным святым престолом в Эчмиадзине и другими патриархатами и церквями по всему миру. Для армян, живших в Турции, эти события имели еще большее значение, поскольку турецкое правительство вмешивалось в разные аспекты кризиса. Этот кризис – первый, с которым армяне столкнулись в республиканской Турции, – вырос из сложных отношений между разными участниками: армянской общиной в Стамбуле и другими общинами, различными патриархатами, католикосатами и даже государствами.

      Теоретические предпосылки: габитус и диаспора

Габитус

      Для описания турецкой истории и для раскрытия своей аргументации я ввожу в этой книге два концепта: габитус[68] и диаспора. Словом «габитус» я называю сферы и структуры, в которых совершаются и нормализуются социальные практики и отношения между государством и обществом. Эти процессы, как показывают мои исследования, описывает в первую очередь автобиографическое знание. Понятия биографического и автобиографического знания обычно применяются в психологии[69], в исследованиях памяти и амнезии. Я их использую, чтобы определить знание, которое исходит из опыта и передается от одного поколения к другому. Эта тема раскрывается в семейных исследованиях[70]. Научная работа, связанная с

68

На этом месте я бы хотела назвать две книги, которые на основе теории Пьера Бурдьё (Pierre Bourdieu) открывают новые теоретические перспективы: George Steinmetz. The Devils Handwriting: Precoloniality and the German Colonial State in Qingdao, Samoa and Southwest Africa. Chicago, London: University of Chicago Press, 2007; Timothy Mitchell. Colonizing Egypt. Berkeley, Los Angeles: University of California Press, 1991.

69

Martin A. Conway, David C. Rubin. The structure of autobiographical memory // Alan E Collins et al. (Hg.). Theories of Memory. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1993. S. 103–137. См. также: Martin A. Conway. Memory and the self // Journal of Memory and Language. 53 (2005). S. 594–628; Darryl Bruce et al. Memory fragments as autobiographical knowledge II Applied Cognitive Psychology. xxi/3 (2007). S. 307–324.

70

См., например: Niklas Radenbach und Gabriele Rosenthal. Das Vergangene ist auch Gegenwart, das Gesellschaftliche ist auch individuell. Zur Notwendigkeit der Analyse biographischer und historischer Rahmendaten // Sozialer Sinn: Zeitschrift für hermeneutische Sozialforschung, xiii/1 (2012). S. 3-37. В немецкоязычной науке семейные исследования институционализированы. Существуют такие газеты, как, например, Zeitschrift für Familienforschung; и такие организации, как Институт семейных исследований и семейных консультаций при университете Фрибурга в Швейцарии (Institut für Familienforschung und Familienberatung an der Universität Freiburg (Schweiz)) или Институт прикладных биографических и семейных исследований в Касселе (Institut für angewandte Biografie- und Familienforschung Kassel). Кроме того, есть региональные и социальные объединения, такие как Вестфальское общество генеалогии и семейных исследований (Westfälische Gesellschaft für Genealogie und Familienforschung, WGGF).