Очень Большой Лес. Том 2. Василий Головачев

в центре, показавшийся Максиму с первого взгляда муравьиной кучей. Но это были не муравьи.

      – Назад! – шёпотом приказал он, отступая.

      Конус был сложен… из шмелиных тел! Впечатление складывалось такое, будто насекомые сдохли, их сгребли в кучу и оставили, чтобы впоследствии облить бензином и поджечь. Мысль показалась забавной, потому что, во‐первых, никакого бензина внутри пирамиды не было и быть не могло. А во‐вторых, шмели начали оживать!

      Конус зашевелился, порождая цокающий шелест.

      – Какого дьявола?! – выдохнул Редошкин.

      – Шевелись!

      Выскочили в коридор… и наткнулись на висящее в метре от пола чудище, напоминавшее летучую мышь размером с крупного телёнка. «Мышь» обладала четырьмя перепончатыми крыльями, работающими со свистом вентиляторного пропеллера, и была очень похожа на роботов, с которыми земляне сражались в центре обороны. Только рыло у этого крылатого монстра было длиннее и походило на ствол танковой пушки.

      – Назад! – Максим отпрянул в помещение со шмелями, толкнув Редошкина обратно.

      «Мышь» выстрелила, но её оружие не являлось танковой пушкой, несмотря на схожесть. Максим успел заметить, что набалдашник «пушки» развернулся лепестками тюльпана, точно так же, как это делал наконечник «фаустпатрона», и вдоль коридора пронеслась сияющая злым зеленоватым светом решётка наподобие тех, что создавали в блокбастерах типа «Обитель зла».

      Максим мимолётно вспомнил порубленные на куски тела кенгурокузнечиков в отсеках звездолёта. Похоже было, что его экипаж обработали такие же «нетопыри», стреляющие лазерной решёткой.

      Разряд странной пушки пронёсся мимо прохода в зал тугой сеткой, стегнув воздух шипящей волной озона.

      – Бери тыл!

      Разведчики метнулись по разные стороны прохода в зал, загудевший шмелиным вихрем.

      К счастью, «ратники», рассчитанные на защиту бойцов от холодного оружия и даже от пуль калибра девять миллиметров, хорошо защищали обоих и от шмелей, поэтому особого вреда укусы этих гигантов разведчикам нанести не могли. Но Редошкин всё же схватился за мачете, а потом, сообразив, что от него мало толку, выстрелил по распухавшему конусу шмелей из «бластера».

      «Демонский» излучатель оказался на высоте: энергетический удар вбил основную массу насекомых в стену зала, превратив их в молекулярный слой. Но при этом он зацепил одно из сооружений, торчащее из стены оскаленной мордой динозавра, и «морда», засверкав струйками-петлями электрического свечения, выплюнула металлическое яйцо длиной больше метра, которое начало разворачиваться в некий механизм, превратившийся в конце концов в такого же «нетопыря», какой в коридоре преграждал путь отступления разведчикам.

      Рыло-пушка чудовища повернулась к Редошкину.

      – Командир! – крикнул сержант, стреляя в прыжке.

      В этот момент в проходе появилось рыло первого «нетопыря», и выстреливший в него Максим упал на пол, откатываясь к стене.

      Четыре выстрела слились в единый визг-шелест-свист.

      Вскрикнул Редошкин.

      Максим