Черные розы для снайпера. Нина Васина

пол упал, разлетаясь осколками, глиняный горшок.

      – Так ведь это самое, – не отстает от нее лейтенант, – осмотрели уже все, ничего не понимаем!

      – Она ушла, – Ева подходит к майору. – Разрешите доложить, она ушла!

      – Кто – она? Заложница?

      – Нет. Террористка. А заложница – вот она. В халате и тапочках.

      – Вы убили заложницу? – спрашивает майор шепотом.

      – Я так не думаю. Я могла попасть ей в лоб, но удушить ее выстрелом – это навряд ли. Она где-то рядом. Она находилась в квартире, ведь выйти было невозможно, пока не разбили окно и не вышибли дверь. Потом вы сняли людей, она была здесь и ушла.

      – Молчать! – это тоже шепотом. – Почему вы стреляли в эту женщину?

      Ева не отвечает, проходит в комнату и опускается перед мертвой женщиной на колени. Она нюхает ее рот.

      – Ничего не трогать! – перед ней предупредительно выставляют ногу в огромном ботинке со шнуровкой.

      – Тело трогали? – Ева не смотрит на хозяина ботинка.

      – Ничего не трогали и тебе нельзя. Ты попала в заложницу. Уж расследование как минимум назначат. Так что не крутись здесь.

      Ева заглядывает в прорезь халата и встает.

      – Разрешите доложить, – она вытянулась перед майором. – Когда я в нее стреляла, заложница была мертва. На мертвую женщину надели маску и приподняли ее над подоконником. После выстрела террористка, если она была одна, дождалась, когда все бросятся в квартиру спасать заложницу, и в суматохе ускользнула.

      – Как тебя зовут? – Майор тер глаза. – Е – это Елена?

      – Ева Николаевна Курганова.

      – Значит, Ева. Перечисли признаки, по которым ты решила, что стреляла в мертвую заложницу.

      – Отсутствие крови, синюшный цвет лица, запах кожи и губ, а также запах экскрементов и пятна на внутренней поверхности ног умершей.

      Майор трясет головой, подходит к лежащей женщине, наклоняется и рассматривает раскинутые полные ноги.

      – И что же эти пятна и запах экскрементов подтверждают?.. – Он подыскивает слова, потом оглядывается, ему приносят стул. Майор тяжело садится и с удивлением смотрит снизу на стоящую перед ним Еву.

      – Когда женщина умерла, у нее произошло расслабление кишечника. Те, кто был с ней в квартире, вытерли заложницу как смогли. В ванной лежат грязные простыни. Уже тогда они хотели как-то использовать мертвое тело, чтобы уйти из квартиры. Узнай вы, что заложница мертва, вы бы сразу пошли на штурм.

      – Подожди, почему «они»? По всем данным, террорист был один.

      – Это была женщина. Я видела ее глаза в прицеле, это женщина или очень молоденький паренек. А мертвая женщина весьма в теле. Такую трудно переносить, приподнимать. Но вы правы. Вдвоем уйти трудно. Она была одна, она сильная, и она ушла при ваших людях.

      Майор вскакивает, оглядывается, словно только что заметил суету – принесли носилки, фотограф убирает аппаратуру, доктор кричит на служивых, в кухне звенят посудой – обыск и тщетная надежда найти хоть какие-нибудь