Сбежавшая невеста. Кира Фарди

Беги! Беги!»

      Здесь, среди ракит, зеленел пятачок травы, примерно три на три метра. Здесь подружки обычно переодевались, если хотели купаться, здесь же делились секретами. Закрытые со всех сторон кустами, они могли валяться целый день, не замеченные никем.

      – Ути-пути! Какие тут в деревне цыпочки живут!

      Перед Аней стояли два здоровенных парня, как говорили раньше, косая сажень в плечах. Брюнет с очень короткой стрижкой и блондин с хвостиком на затылке и выбритыми висками внезапно материализовались из кустов и перегородили дорогу.

      Голые торсы бугрились рельефными мышцами, загорелая кожа золотилась на солнце, на плечах у обоих красовались татуировки. Джинсы, закатанные до колен, открывали мощные волосатые ноги. Оба высокие, накачанные, можно даже сказать красивые, если бы не похотливый огонь в глазах и не развязная манера держаться.

      Аня окинула взглядом плес – никого, даже рыбаки сегодня поленились выйти к реке. Нутром почувствовав опасность, она подалась назад, но парни были проворнее: сделав мягкое кошачье движение телом, брюнет мгновенно оказался сзади и отрезал путь к отступлению.

      – Ну, что, телочка, поиграем? Никогда еще с принцессами не развлекался, – хохотнул блондин, накрутил ее волосы на руку и сделал недвусмысленное движение бедрами.

      «И не будешь! Спокойно, Анюта, спокойно!» – уговаривала себя девушка, прикидывая, каким способом она может избавиться от навязчивых кавалеров.

* * *

      Савелий Петрович, тренер секции самбо, всегда внушал своим девчонкам: «Самое страшное в сложной ситуации – паника. Спасаться надо, используя холодную голову. Все эмоции – на помойку! Насильники нюхом чувствуют страх жертвы и свою власть над ней».

      – А как это, нюхом? Они же не собаки, – удивилась немного тормозная подружка Катька.

      – В прямом смысле. Страх, знаешь, как пахнет?

      – Как? – все девочки уже слушали, затаив дыхание.

      – Слезами, потом, иногда мочой, – засмеялся тренер.

      – Фу-у-у, скажете тоже! – возмутились девчонки.

      Откуда им было знать, еще не пережившим настоящий ужас, что Савелий Петрович был абсолютно прав. Анюта испугалась, но, вспомнив этот давний разговор, изо всех сил делала вид, что ей не страшно.

* * *

      – А во что играть будем? – округлила глаза она и хлопнула ресницами, придав лицу глуповатый вид.

      – А ты не знаешь? – осклабился блондин. – Глянь Вовчик, нам целочка на тропинке попалась.

      – Ага! – гоготнул брюнет.

      Анюта приоткрыла до кучи рот, чтобы выглядеть истинной дурочкой, а сама осторожно потянула на себя волосы (идиотка! Надо было обрезать!) из цепких пальцев.

      Блондин покосился на нее, но прядь выпустил.

      – Я люблю играть. Вы научите? – сказала Аня, ободренная маленькой победой, и широко улыбнулась, зная, как влияет на мужиков ее улыбка.

      – Ок, сладенькая крошка. Иди ко мне, – блондин качнулся к ней.

      «Крошка? Ну, ты попал, мужик!» – Анюта начала уже заводиться.

      Больше всего она не любила, когда намекали