Исаев-Штирлиц. Книга 1. Бриллианты для диктатуры пролетариата. Юлиан Семенов

уголовного дела – свои, лишь ему принадлежащие, уникальные. Эти камни гарантировали ему пятнадцать процентов акций в пакете концерна «Маршан и К^о».

      Рассчитав, что контракт для Совдепии люди Маршана подготовят в самом ближайшем будущем, Пожамчи прикинул, что обратно сюда ему надлежит вернуться через месяц, от силы – два. Он уговорился также, что на границе его встретят компаньоны с машиной; камни для Литвинова он перешлет послу, а с остальными драгоценностями в тот же день исчезнет.

      Поэтому, считал он, теперь Воронцов не страшен, а уж в Москве тем более. Поэтому Николай Макарыч шумно веселился, рассказывал хмурому Воронцову веселые анекдоты и жаловался на горькую жизнь дома…

      Запомнив отзыв, сказанный ему Воронцовым, он обещал во всем помогать его посланцам. О том, что в Москву собирается сам Воронцов, он и предположить не мог…

4

      Выписка из приказа по ВЧК № 28/7:

      а) откомандировать Владимирова Всеволода Владимировича в Эстонию для выполнения специального задания…

Член коллегии ВЧК Кедров

      Отцы и дети…

1

      Две шифровки из Ревеля Глеб Иванович Бокий получил одновременно. Первая гласила:

      «Неизвестный из Москвы высказывал в поезде „Москва – Ревель“ желание остаться в Эстонии невозвращенцем.

Август».

      Вторая шифровка была более определенной:

      «Неизвестный сов. гражданин провел вечер вместе с белоэмигрантом Воронцовым. Беседу прослушать не удалось, однако отношения у них были самые дружеские. В случае, если это наш человек, срочно предупредите, чтобы я не тратил силы на наблюдение.

Карл».

      Отправив эти сообщения в соответствующие отделы, Бокий вызвал автомобиль и позвонил Владимирову.

      – Всеволод, – сказал он, – документы вам готовы, красивые документы. Только почему вы себе выбрали псевдоним Исаев и за него сейчас держитесь, я понять не могу. «Максим Максимович» понимаю – Лермонтов, но фамилию, казните, не одобряю. За ней ни генеалогии нет, ни хитринки – торговая какая-то фамилия, право слово…

      Он выслушал ответ «Максима Максимовича», посмеялся низким своим баском и предложил:

      – Могу, Севушка, домой отвезти, если вы закончили свои дела. Спускайтесь к четвертому подъезду…

      В старом, насквозь продуваемом студеным ветром автомобиле Бокий продолжал подтрунивать над Владимировым:

      – Неубедительно, неубедительно, мой друг… И то, что вы Лермонтова отводите, а киваете на Литвинова, – тоже неубедительно и даже легкомысленно.

      – Я у него на коленях сидел, Дедом Морозом называл.

      – Это разъяснение устроит эстонскую контрразведку. Нет, меня больше донимает «Исаев»…

      – Видите ли, Глеб, если идти от истории мировой культуры, то вся планета накрепко повязана единством, первородством. Пророк христиан – Исайя… Но не зря меня отец заставлял зубрить фарси: Исса – пророк Мухаммеда. Одно из самых распространенных японских имен – Иссии, – в честь их святой; тут я с буддизмом еще не до конца