Игра наоборот. Яна Евтушенко

место.

      3

      Инга сидела за кухонным столом, грызла посыпанные оранжевой приправой сухарики со вкусом бекона и пыталась писать. Новая глава никак не шла. Ромуальд влюбился в рыжеволосую девушку-человека по имени Ингрид, а его подруга, темная вампирша Элизабет, хотела разрушить их отношения. Каким образом Ингрид должна противостоять Элизабет, Инга не представляла и раз за разом перечеркивала написанное. Утомившись от бесплодных попыток написать хотя бы один абзац без исправлений, Инга отложила ручку и, посасывая измазанные приправой пальцы, повернулась к окну.

      Вечерело. Шел снег. Снежинки красиво кружились на фоне темно-синего неба и оседали на голых ветвях кленов, растущих во дворе. За переплетениями веток светились желтые прямоугольники школьных окон. По не чищенному от снега тротуару с трудом толкала коляску Ингина мама. Добравшись до подъезда, она остановилась и принялась шарить по карманам в поисках ключей.

      Инга перевела взгляд на школу и прищурилась, рассматривая окна компьютерного класса, где проходили дополнительные занятия по программированию, на которые ходил Ромик. Подкатить к однокласснику через объяснение домашки было провальной идеей. Может, пригласить его погулять? Нет, слишком навязчиво. А если подарить ему что-нибудь на новый год? Точно! Сейчас она погуглит «подарок парню, помешанному на компьютерах». Мышку? Или этот… как его… о, роу-тер! Инга с трудом вспомнила заумное слово, подслушанное во вчерашнем разговоре Ромика со Славкой Королевым.

      Инга взяла пакетик с недоеденными сухариками и пошла к себе в комнату с намерением немедленно начать операцию «лучший в мире подарок Ромику». В коридоре она столкнулась с Григорием. Отчим, потягиваясь и зевая, брел на кухню.

      – Снова эту дрянь ешь? – спросил он, увидев сухарики.

      – Взял и приготовил бы мне «нормальной» еды! – огрызнулась Инга. – И маме бы помог! Она с первого этажа и коляску, и Веру тащит!

      Григорий проигнорировал Ингину тираду и исчез в кухне. Заскрипела входная дверь. В прихожей, притопывая облепленными снегом сапогами, появилась мама. На груди у нее висел слинг с Верой. Позади мамы, на лестничной площадке, стояла коляска.

      – Котик, привет! – улыбнулась мама Инге. – Гриша дома?

      – Дома! – отозвался Григорий. – Ты не готовила ужин что ли? Не вижу кастрюли в холодильнике.

      – Мы с Верочкой в поликлинику к окулисту ходили, я не успела, извини, пожалуйста, – покаялась мама, втаскивая коляску в квартиру. – Поставь воду разогреваться, я рис с котлетами сделаю.

      Она ловко размотала слинг и опустила Веру в люльку коляски. Малышка закряхтела, но не проснулась. Мама стянула куртку, повесила на вешалку, но вдруг что-то вспомнила и начала рыться в сумке, висевшей на ручке коляски. Инга отправилась к себе, но мама окликнула ее:

      – Котик, я на работу днем заглянула, бумаги подписать по декретному отпуску, и новогодний подарок для тебя забрала, – она отдала Инге картонную коробочку в виде заснеженного домика и глянцевый прямоугольник синего цвета.

      – Конфеты?