.

Один из милиционеров-охранников вышел, освобождая ему место. Двое других остались сидеть здесь же, несмотря на то, что один задержанный был в наручниках и придерживал двумя руками челюсть, постоянно ее прощупывая, а у второго рубленая рана кисти руки не позволяла оказать сопротивление, даже если бы такое желание возникло, потому что при малейшем ударе по руке кисть готова была отвалиться совсем. Он раненую и перевязанную руку придерживал второй рукой и смотрел на мир с угрюмым вызовом…

      – Ну что, друзья, винтовку-то куда дели? – посмотрев на одного, потом на второго, спросил подполковник Капустин.

      Они ему, естественно, не ответили. Да он и не надеялся получить точные указания к поиску. Просто так спрашивал, чтобы хотя бы голоса услышать. Голоса часто говорят, что за человек перед тобой и как с этим человеком лучше работать. Одному следует врезать в челюсть, второй только рад удару будет, а на контакт пойдет только после ознакомления с полным обвинением. Третьего запугать можно. И все голос подсказывает…

      – Все равно ведь найдем… – категорично ответил Игорь Евгеньевич на молчание. – И вам бы лучше сразу говорить начать… Все равно говорить придется…

      Разговор с задержанными с тем же успехом возникал еще до приезда «Скорой помощи». И так же безрезультатно, как и сейчас.

      К «уазику» подошел старший лейтенант милиции с подполковником Буслаевым.

      – Разболтались… – с недоброй усмешкой сказал старший лейтенант. – Да, болтуны неимоверные попались… А винтовку они на седьмом этаже бросили, в восемьдесят девятой квартире… Там дагестанцы живут… Чеченцы, говорят, с дагестанцами иногда дружат… Общий язык, по крайней мере, в нашей ситуации они быстро нашли…

      Капустин обратил внимание, что милиционеры, отправившиеся на поиски мальчика с тяжелым ранцем, еще не вернулись. Но от «Газели», где он недавно оставил старшего лейтенанта с подполковником спецназа, отходила пожилая женщина с ребенком, которого не вела за руку, а сердито тащила за руку. Догадаться было не трудно, что женщина видела мальчика с ранцем и сообщила, из какой он квартиры. Но разговором со старшим лейтенантом почему-то осталась недовольна и потому настроение свое выплескивала на ребенка.

      Подполковник Капустин, как и старший лейтенант, как и подполковник Буслаев, заметил, как изменились лица задержанных при упоминании номера квартиры.

      – Вот, уже и факты появились… Так что, будем говорить? – спросил Игорь Евгеньевич, пользуясь моментом.

      Тот из задержанных, у которого руки были в наручниках, откинулся на спинку сиденья так, словно намеревался эту спинку своей спиной сломать – резко и зло.

      – Ты все равно приговорен… – сказал он, глядя на подполковника Буслаева. Слова давались задержанному с трудом, сломанная челюсть не располагала к болтовне, кроме того, говорил он с ужасным акцентом, поэтому разобрать значение слов было трудно, и тем не менее Буслаев понял его. – У нас не получилось, у других получится… Ты приговорен… И до Чечни ты не доедешь…

      – Вот