Тайны и предания старой Москвы. Владимир Муравьев

местность, чтобы выяснить, годна ли она для поселения. Зная исходный и конечный пункт Движения, мы можем определить лишь их возможный и примерный путь на северо-восток через средний Днепр, где уже стоял славянский город Киев, по Десне на Оку. По Оке в районе Рязани уже жили вятичи. К среднему течению Москвы-реки Моск подошел с запада.

      Из сказаний о начале Москвы только в одном, в том самом, «кое правее всех сказаний», описана часть маршрута князя – основателя Москвы, правда, ближайшая к тому месту, где он заложил город. Определяемые по тексту «Сказания» топографические пункты позволяют определить и направление движения.

      Начинается описание пути с того, что князь Данило Иванович «въехав во остров темен и непроходим зело».

      Остров – «лес или участок леса, обособленный по своему ландшафтному положению, выделяющийся среди основного массива (высотой, породой деревьев и т. п.». Словарь русских народных говоров. – Л., 1989. Вып. 24. – С. 81). Прилагательное «темный» обычно характеризует хвойный лес. Хвойный лес, состоящий из могучих деревьев, каким и был тот, в который въехал князь, называется бором.

      Память о московском боре сохранилась в современной топонимике: Боровицкий, или Кремлевский, холм.

      Этот бор назван первым этапом пути князя по московской земле.

      Затем в «Сказании» говорится о болоте: «В нем же (острове) болото велико и топко».

      К востоку от Боровицкого лесного холма начинается низина – обширная болотистая местность Кулишки. Значит, князь двигался по левому берегу реки на восток.

      Здесь, на Кулишках, простершихся от Варварской площади до Яузы между Москвой-рекой и нынешней улицей Солянкой, разыгрывается центральный эпизод «Сказания»: предсказание будущей судьбы того города, который замыслил построить князь. В одном из списков этого «Сказания» в самом его названии подчеркнуто, что в нем главный смысл повествования. Сказание названо: «Краткое видение… о зачатии и создании преславного града Москвы».

      «И посреде того болота и острова узре, – говорится в «Сказании», – князь великий Данило Иванович зверя превелика и пречюдна троеглава и красна (красивого. – В. М.) зело. И вопросиша Василия гречанина, что есть видение сего пречюдного зверя?

      И сказа ему Василий гречанин:

      – Великий княже, на сем месте созиждется град превелик и распространится царьствие треугольное, и в нем умножатся разных различных орд люди, то есть преобразуют зверя сего троеглавого. Различные же на нем цвети, то есть от всех стран учнут в нем люди жити».

      Эпизод с явлением зверя во всех известных рукописях «Сказания» излагается одинаково, почти слово в слово, что также говорит об особом внимании переписчиков именно к этой части текста.

      Весьма необычной и загадочной предстает в этом «Сказании» фигура находящегося в свите князя «некоего (так о нем говорится в «Сказании». – В. М.) гречанина именем Василия, мудра и знающа зело и ведающа чему и впредь быти».

      С одной стороны, сообщение о национальности («гречанин»)