Роман с Джульеттой. Ирина Мельникова

ко мне?

      – К вам, если вы директор театра…

      – Директор… – Карнаухов рывком распахнул дверь и приказал: – Дождитесь меня в приемной.

      Алина прошла следом за ним. В приемной находились две дамы – блондинка и брюнетка, обе нехрупкого телосложения. При виде Карнаухова глаза у них округлились.

      – Геннадий Петрович, – бросились они к директору, – неужели отказал?

      – Отказал! – рявкнул тот неожиданно басом. – Актрисочки наши ему рылом не вышли!

      – Фу-у, как пошло! – скривилась брюнетка. – Зачем ему актрисы, если в любом ночном клубе можно снять молодую девку?

      – И не только в ночном клубе, – вздохнув, молвила блондинка.

      – Ё-мое! – схватился за голову Карнаухов. – Что за разговоры? Премьера на носу, все горит ясным пламенем, а вы – кто, где и кого снимает! Мне бы их заботы!

      Алина продолжала молча стоять за его спиной. Первой обратила на нее внимание брюнетка.

      – Вам кого, милочка? – спросила она, прищурившись.

      Блондинка тоже прошлась по ней взглядом и скривилась. Алина не успела ответить.

      – Это ко мне, – махнул рукой Карнаухов и, не обернувшись, буркнул: – Проходите!

      Алина мило улыбнулась дамам – каждая была лет этак на двадцать старше ее – и направилась вслед за директором. Кабинет у него оказался просторным, с двумя окнами и высоким потолком, но выглядел столь же неряшливо, как и весь театр в целом.

      – Ну, что у вас? – спросил недовольно Карнаухов, усаживаясь в кресло за столом. Отодвинув в сторону зеленую папку с документами, он придвинул к себе синюю. Головы он так и не поднял, поэтому не заметил, что Алина продолжает стоять.

      Она некоторое время ждала, что ей предложат сесть, и наконец не выдержала:

      – Прошу прощения, но обычно женщине сначала предлагают сесть, а потом задают вопросы.

      Карнаухов наконец оторвал свой взгляд от бумаг и обратил его на Алину.

      – Голуба моя! У нас тут попросту, без церемоний. В глубинке живем-с! Этикетам не обучены!

      – Очень плохо, что не обучены, – сухо заметила Алина. – Дурные манеры они и в Африке дурные!

      Конечно, она понимала, что не стоит грубить человеку, от которого зависит, примут ли тебя на работу или выставят взашей, но промолчать не смогла.

      Но Карнаухов лишь пожал плечами и жестом показал на стул.

      – Пожалуйста, – произнес он с иронией, – присаживайтесь.

      Приличия были соблюдены, и Алина с ходу перешла к делу.

      – Я – актриса и хотела бы работать в вашем театре.

      Карнаухов с недоумением уставился на нее.

      – Не понял?

      – Разъясняю, – Алина почувствовала, что закипает, – я хочу работать в вашем театре. Актрисой. В моем репертуаре…

      – Так вы актриса? – Глаза Карнаухова блеснули. – Простите, но в последние годы я больше расставался с актерами, чем принимал кого-то на работу. Конечно, в труппе у нас некомплект, и все-таки я хочу знать, что вы окончили, в каких театрах играли, ваше амплуа?

      – Окончила